— Ну не проверил, что теперь, ставить к стенке! — сердился Егор. — Я и без того казнюсь!
— Мало, мало казнишься! — возмущался Сергеев. — А я-то уже считал тебя опытным чекистом! И потом, как это Семенов мог спокойно упустить его? Как он мог так безболезненно убежать?!
— Я не знаю, — вздыхал Егор.
— А у тебя не закрадывается такое подозрение, что все подстроено?.. Что Семенов нарочно отпустил его?..
— Да ты что?! — аж подпрыгивал со стула Воробьев. — Да откуда Семенов мог быть связан с Катьковым?!
— А ты знал, что Семенов раньше жил в Краснокаменске на одной улице с подружкой Катькова Анастасией, а Катьков сам знаком с ней уже десять лет?!
— Откуда мне знать?! — удивился Воробьев.
— Семенов знал Катькова, так-то! Во всяком случае, сразу узнал его. Узнал и скрыл этот факт от тебя. Так? — в упор спросил Сергеев.
— Мне он ничего не сказал, — оторопело признался Егор.
— Вот и бублики! — сказал Сергеев. — А ведь я просил тебя хорошенько изучить дело Катькова, все его связи, И выговор за потерю бдительности при поимке опасных государственных преступников — еще малая цена твоему ротозейству… Понял?
— Понял, — вяло проговорил Воробьев. — А что с Семеновым-то будет? Не виноват он! Я за него как за себя ручаюсь, — сказал Егор. — Если надо, меня еще накажи!
— А вот я после такого заявления твоего и за тебя не поручусь! — зло отрезал Сергеев. — Ступай, и не слышал я ничего! Не узнаю я тебя, Егор, совсем не узнаю! Точно подменили тебя там, в Выселках!
Егор вспомнил, как сам в 19-м совершил непростительную ошибку. Против их отряда выслали полк карателей, и Щербаков послал его и Сергеева добыть «языка».
Они прискакали к Быстровке, где остановились белые, уже к вечеру. Стоял март. Колчак полновластно хозяйничал в Зауралье, и важно было, зная намерения карателей, ловко уйти из их железного кольца. Зорко оглядев село с опушки леса, Василий Ильич заприметил издали баньку богатея Шушарина, из трубы которой курился дымок. Догадка его оправдалась: парились беляки и, видно, знатного чина, так как стояла охрана. Часовых они сняли без шума. Напялили их шапки и тулупы, стали ждать. В баньке бухали веники, слышался смех. Через минуту с ревом выскочили в снег пять человек. Повалявшись да поохав, четверо умчались обратно, а пятый все еще елозил по сугробу, когда Сергеев вмиг накрыл его тулупом, а Егор накрепко запер дверь в баню.
Едва они доскакали до леса, как Сергеев, неожиданно остановившись, спросил насмерть перепуганного офицерика:
— Кто в бане остался, ну?! — Василий Ильич вытащил наган. — Кугель там?! — взревел комразведки, называя имя командира полка.