Воробьев присел на корточки, рассматривая диковинное устройство, как вдруг увидел рядом кусок пакли. Пакля была в масле, и на ней блестели зернышки наждачного песка. Точно такой же Егор видел и на полу у турбины. У Воробьева тревожно забилось сердце. Он, еще не веря своим глазам, чуть приподнял паклю и увидел горсть наждачного песка, завернутого в тряпицу. С первого взгляда песок был один и тот же.
Послышался скрип половиц в сенях. Точно кто-то быстро прошел к выходу, заюлили петли на дверях, и все стихло. Егор еще подождал несколько секунд, ему на какой-то миг показалось, что пришел Русанов, что он был на чердаке или в кладовке и что сейчас войдет в дом. И вдруг страшная догадка бросила Воробьева в жар: Русанов удирает! Он узнал Воробьева и теперь дал деру!..
Егор бросился из дома. Уже на бегу к нему пришла вторая догадка: это мог быть и преступник, которому сейчас важно, чтобы подозрения пали на Русанова, и он принес в его дом наждачный песок — главную улику диверсии. Воробьев выскочил из калитки, огляделся: впереди по дороге, удаляясь от дома Русанова, спешно уходил человек. Егор бросился за ним следом, но уже через несколько метров по каракулевой боярке он узнал Бугрова.
— Никита Григорьевич! — остановившись как вкопанный, закричал Воробьев.
Бугров оглянулся и удивленно взглянул на Воробьева. Егор подошел к нему.
— Что случилось? — с тревогой спросил Бугров.
— Вы… откуда сейчас?! — в упор спросил Воробьев.
— Я? Со станции, на обед иду, — Бугров пожал плечами.
— Так-так-та-ак!.. — промычал Егор. — Вы же на соседней улице живете, — с горечью усмехнулся он. — Там же прямо от станции до вашего дома дорога!..
— Ну и что?! — весело удивился Бугров. — Я к Русанову хотел зайти, да потом вспомнил, что сам же отослал его на завод, там у них распредщит барахлит. Парфенов замучил просьбами, так что…
— Неубедительно, очень неубедительно, — срывающимся от волнения голосом проговорил Воробьев. — Как это сами послали и забыли!
— А кого мне надо убеждать? — обиженно надув губы, удивился Бугров. — Я никого не собираюсь убеждать. И вообще, где мне хочется, там я и хожу! В чем дело?
— Да так, извините, — Воробьев засунул руки в карманы и, развернувшись, пошел обратно.
— Егор! — окликнул его Бугров.
Воробьев остановился, взглянул на Бугрова.
— Что-то случилось? — спросил он.
— Что решили с турбиной? — переводя разговор, спросил Воробьев.
— А-а! — Бугров махнул рукой. — Щербаков требует немедленно запускать, но у меня есть еще начальство в Свердловске и в Электроимпорте, пусть там решают. Прикажут — запущу!