- Ну чем не Граф?
- Да иди ты! - отозвался Дмитрий, внимательно разглядывая себя в маленькое зеркальце.
Оставленные самозваным брадобреем небольшие усики придавали ему немного пижонский или, как выразился Штерн, фатовской вид. Но нельзя не сказать, что ему они действительно шли. Так что усы остались, а кличка "Граф" намертво прицепилась к Будищеву среди солдат. Впрочем, чисто выбритое лицо, спрыснутое вежеталем, доставляло почти физическое наслаждение, так что со всем остальным можно было мириться. Все это время, в полку не прекращались всякого рода учения и стрельбы, поэтому солдаты и офицеры порядком утомились. Их благородиям повезло больше, сразу же после окончания присяги, отцы города пригласили их на торжественный обед, посвященный их отправке, так что с нижними чинами остались лишь дежурные. Вольноопределяющиеся, получив увольнительные билеты, так же усвистали в город, а солдаты, набившись в казарму, оказались предоставлены сами себе. Выданной после присяги водки, было достаточно, чтобы привести их в минорное настроение, но мало, чтобы подбить на "подвиги". Поэтому они, разбившись на кучки, вели негромкие беседы, вспоминали дом, а затем затянули песню. Дмитрий петь не умел, рассказывать о своей прошлой жизни ему было нечего, а потому он просто сидел в уголке, лениво прислушиваясь к происходящему. Рядом с ним устроился Федька Шматов, старавшийся в последнее время держаться рядом. Некоторое время он сидел молча, но подобное времяпровождение было совершенно не в характере молодого солдата, а потому, поёрзав, он сказал, вроде как ни к кому не обращаясь:
- Пашкова, давеча, опять под ружье поставили...
- Какого Пашкова? - хмуро спросил Будищев и тут же пожалел, что отозвался.
- Дык Семена Пашкова, который у их благородия поручика Венегера в денщиках служит.
- За какой хрен?
- Сказывают, ванну их благородию сильно нагрел.
- А, ну за это поделом, - буркнул Дмитрий, рассчитывая, что новоявленный приятель отстанет, но не тут то было.
- Граф, а Граф, - снова заговорил тот минуту спустя, - а "ванна" - это чего такое?
- Как бы тебе объяснить, это что-то вроде большой лохани с водой, понял?
- Ага, понял, а зачем?
- Чтобы мыться.
- Как это?
- Тьфу, ну вот ты в бане моешься?
- А как же!
- Вот, ты чего для этого делаешь, набираешь в шайку воды и льешь себе на голову, откуда она на все прочие места стекает, верно?
- Верно, а охвицера как?
- Ну, брат, стыдно такое не знать! Господа-офицеры, первым делом в этой самой ванне ноги да задницу мочат, а уж потом голову моют и все остальное. Поэтому кого из их благородий не возьми, у них везде - жопа! Смекаешь?