– О, вполне живая! – улыбнулась она мне. – Впрочем, что я говорю, и так знаю, что ты почти в порядке.
– Как Эрик? – спросила я, вспомнив, что Черче тогда отправилась вместе с ним.
– Сказали полежать денек, – хохотнула она. – Хоть он и активно упирался. Но гарпии – такое дело, даже если никаких тяжелых ранений нет, после столкновения с ними всегда оставляют на карантин. Кстати, мой безмозглый братец даже не подумал о ней в тот первый раз, когда вы были вдвоем, а гарпия напала.
– О-о-о… – только и могла сказать я.
– Все нормально, – отмахнулась Черче. – Братец слишком крепкий, его ни одна гадина не возьмет. Иначе, почему ты думаешь, он до сих пор не женат?
Вопрос ввел в ступор настолько, что тетушке Сарабунде пришлось потормошить меня:
– Ада, проснись!
– Я не засыпала, – буркнула я под нос, а сама поняла, что в ближайшее время, как только придем в себя, надо будет поговорить с Эриком и Корвусом, чтобы расставить все точки над «і». Ибо трех мужчин и одного половозрелого беса я явно не выдержу.
* * *
Утро неожиданно началось хорошо. Солнечно так, немного прохладненько. Не смущали ни Моня, распевавший песни про коммунальную квартиру, ни Сеня, задумчиво массировавший мне пятку, ни итальянские страсти Мефа и Звезды во дворе.
Перевернувшись на спину, смахнув искусителя на пол и услышав его возмущенный писк, я довольно потянулась и заложила руки за голову. На губах почему-то появилась улыбка. Снилось нечто прекрасное, романтичное и даже немного эротичное. Там мужчина в маске, сотканной из ночной тьмы и звездной пыли, признавался мне в любви.
– Ты несносная женщина, Ада, – пропыхтел Сеня, снова забираясь на кровать.
– Я такая, – ни капли не смутилась я и посмотрела на него. – А тебе что-то не нравится?
– Тебе надо приобрести более сексуальную пижаму, – нагло заявил он, подцепив коготками мои сиреневые шелковые шортики, а потом с укоризной посмотрев на маечку.
– Зачем? – полюбопытствовала я.
– Для брачной ночи это не годится! – отрезал Сеня. – Не заставляй меня за тебя краснеть!
Я села, подхватила его за шкирку и усадила к себе на колени.
– А как краснеет черная шерсть? – невинно поинтересовалась и тут же в ответ получила насупленный взгляд.
– Неважно! – отрезал Сеня. – Все должно быть солидно!
– Ну, хорошо-хорошо, – не стала я спорить, – а в чью постель ты меня уже уронил, можно поинтересоваться?
– Ада, конечно же, Фе…
Дверь в комнату распахнулась. Сначала, истошно вереща, влетела дядюка, за ней бравым оленем – Ванцепуп Птолемеевич, а потом донесся вопль тетушки Сарабунды:
– Да не туда! Не туда! Ваза с неприличными мальчиками в другой комнате!