Начмед возражает, не верит в нашу теорию, в то, что одышка связана со вздутием живота, требует заняться переводом в кардиологический стационар. В качестве последнего аргумента привожу пример из классики:
— Помните первую загадку сфинкса? Про то, как знаменитый ударник Алексей Стаханов два раза в день ходил по малой нужде и один раз в два дня — по большой. А во время запоя он четыре раза в день ходил по малой нужде и ни разу — по большой. Так сколько раз в год ударник Алексей Стаханов сходил по малой и сколько по большой нужде, если учесть, что у него запой был где-то дней триста в году.
Смеется, но не понимает:
— А это откуда?
Ну, думаю, чтобы кто-то из врачей не читал Ерофеева, а особенно нарколог, сказал бы кто, не поверил.
* * *
С утра начмед распухает от гордости, глядя на больного:
— Смотрите, как хорошо мы его полечили, какой он молодец! Как здорово он сегодня с утра выглядит.
Радуется, считает, что пациент где-то по дороге разминулся с белой горячкой. Долгожданная встреча на этот раз не состоялась.
— Переводите его на отделение, я его в свою палату возьму. Или у вас есть какое-то свое мнение?
— Своего мнения нет, — говорю, — мне свое мнение иметь не положено. Не нравится мне только одно — какой-то он очень добрый. По палате ходит, больных укрывает, водички всем предлагает попить, кто привязан и сам не может дотянуться. Поит. Если можно, пусть останется хотя бы до обеда, пусть поработает, пока санитарки нет.
Через час доброта переходит разумные границы, и в тумане недалекого будущего начинает вырисовываться судьба человека:
— А дайте мне ножик, маленький такой ножик, малюсенький. Вы же мне большого не дадите, правда? А мне большой и не нужен, мне маленький нужен. Смотрите, кто-то человеку руки привязал, надо веревочку отрезать.
— Я ему руки привязал. Сам. А ножика я тебе не дам. И прекрати уменьшительные суффиксы употреблять, плохой признак.
— А почему?
— Потому что через пару часов ты снова начнешь просить маленький ножичек, малюсенький такой ножичек, чтобы веревочку разрезать. Только теперь уже ту, которой будут привязаны твои руки.
* * *
Беседую с местным интеллектуалом лет сорока: — Должен вас огорчить, пришел ваш ответ на ВИЧ, положительный. Получается, что вы ВИЧ-инфицированы.
— Да ты чё, не может такого быть! Я чё, наркоман какой? Думаешь, я пидор, да? Да я даже с бабами уже два года как дел не имею, можешь не верить, но как моя жена умерла, так ни разу.
— А отчего, простите, умерла ваша жена? Сколько ей было, около сорока?
— Тридцать пять было. От СПИДа она умерла.