Со мной спорят:
— Теперь у нас есть заместитель по вопросам обороны и безопасности. Человек серьезный, полковник, мент. Это его инициатива.
— Это случайно не тот человек, который ходит у нас под окнами и уже третий час кричит в телефон: «Где забор? Почему тут нет забора? Сегодня должен быть забор!» Я думал, его из ЛОНДа к нам перевели.
ЛОНД — областной наркологический диспансер, наш надежный поставщик интересных клинических случаев в виде тяжелой белой горячки. Соседство с ним — наша постоянная головная боль и радость.
— Не, не из ЛОНДа.
— Странно, я подумал, что уже вызывали на консультацию, не пора ли человека госпитализировать в реанимацию с горячкой, вязать.
— Да вы что, это наш новый начальник, заместитель по безопасности. Наша защита. Взялся забор строить. Денег пока нет.
Начальник службы безопасности действительно оказался не беглым сумасшедшим, а настоящим полковником, правда, в отставке. Представили человека на общем собрании, дали слово. Человек явно специалист в вопросах, только непонятно одно: с какой стороны он к системам безопасности подходил, обустраивал их или искал пути преодоления? По повадкам парень смахивает на конкретного распальцованного пацана. Интересуемся вежливо, с какой горы этот хер на нашу голову свалился. И не желает ли этот хер залезть обратно? Хер начал:
— Я не буду вам объяснять чисто психологию преступников, зачем? Вы в этом деле профаны. Я скажу вам так — я в этом деле профессионал.
Голос из зала, сначала робко:
— Да ты чё, в натуре? Ты давай грузи про психологию, тут не зеленые пацаны собрались, тут убийцы в белых халатах.
Недоволен народ, оскорбился, дальше пошло:
— Можно подумать, что мы УК в школе проходили. Да мы на своей шкуре половину статей примерили еще в те времена, когда ты мутной каплей на конце висел!
В общем, сорвали презентацию нового заместителя. Обидно, мне хотелось послушать про психологию террористов, интересно.
Ждем, что будет дальше. Пока строительство забора приостановилось, экскаватор, заряженный рыть траншею по периметру, по неведению перерубил трубу с горячей водой. Предупреждали нового главного инженера, что в больничную магистраль полно врезок, что соседние дома притыривают у больнички воду, холодную для питья, горячую для обогрева. Говорят, что с ведома прежнего руководства, поговаривали о его каких-то корыстных мотивах, но разве можно верить грязным слухам? Вот и не поверили, а зря.
А еще интересно наблюдать, как выстраиваются логические цепочки в воспаленном руководящем мозгу, как соединяются их звенья, рвутся, начинают нарастать в другой последовательности. Административную мысль штормит, раскачивает в стороны. Совещания по три раза в неделю, в расширенном составе, в более узком и наконец исключительно с приближенными заместителями. На совет малого синедриона доступ простым людям закрыт, какие решения принимаются на нем — тайна. Скорее всего, те же самые, то есть никаких. Идут те же разговоры о том, какая наступит у нас прекрасная жизнь. И какой достался хреновый коллектив.