– Если я узнаю, что ты мне соврал…
– То что, детектив? Что ты сделаешь? – Арчи осклабился. – Послушайте, детектив. Вы пришли в мой дом, лакаете мое молоко и теперь ещё пытаетесь уличить меня во лжи. Вы действительно очень утомились. Вам нужно отдохнуть.
Бар посмотрел в сторону двери. Он даже не заметил, как в комнату вошёл Сильвестр и встал возле неё. Крайне ловкий тип. Чеширски взял свой бокал и выпил. Голове действительно полегчало. Наблюдавший за его реакцией Арчи довольно улыбнулся.
– Это молоко мы сами делаем, – довольно сказал он.
– Интересно, кто конкретно производитель.
– Это семейная тайна. Главное, чтобы вкус был сладковатым. А вот чье – разве это так важно? Вкусно и радуйся.
– С теми, кто берет взятки, так же общаетесь? Есть и радуйся, а как добыли – не важно?
– Детектив, вы в курсе, что норма – это мнение большинства? То есть, если в вашем участке большинство берет взятки, то это норма. Значит, вы – ненормальный.
– Возможно, мне давно так говорят, Арчи.
Толстопуз снова сложил лапы и миролюбиво улыбнулся.
– Мистер детектив, вы же знаете, как я веду дела. Мне этот ваш кот – только лишние проблемы. А я не люблю лишних проблем. Поэтому я его и уволил. Всё честно и открыто. Ну не искать же мне его вместо вас.
– Жаль, я очень надеялся на сотрудничество с вашей стороны, мистер Толстопуз. А давно вы его уволили?
– Дней пять назад. Ещё до прихода мистера Джорски. Он, кажется, тоже искал этого парня. Прям напасть какая-то. Все его, беднягу, ищут, найти не могут.
Бар задумчиво посмотрел на Толстопуза. Он и забыл, что Джорски тоже, по идее, расследовал это дело. Интересно, заходил ли он к Саре? Если заходил, то когда? Скорее всего, она этого не помнит – такой запой, как у неё, идёт, минимум, неделю. Видимо, Джорски не стал входить внутрь её дома. Кому интересны пьяные, убитые горем матери-одиночки? Он поставил бокал на стол и поднялся. Интересно, как правильней: возвратиться к Саре или ещё раз навестить Мерси?
– Прошу вас, – сказал Сильвестр и открыл двери.
– Спасибо, – ответил Бар и вышел с Сильвестром, не заметив, с каким недовольством Толстопуз посмотрел на своего слугу.
Оставшись с ночью наедине, Бар, наконец, решил, что делать. Поймав такси, он поехал домой и завалился на кровать, устало уткнувшись в подушку. Мягкая простынь, привычные запахи – только в постели он понял, насколько сильно устал за всё это время, да и голова не переставала болеть. А дальше – сон. Глубокий безмятежный сон, откладывающий все поиски безусого кота на потом.