— Но все-таки оставил, — тихо прошептала я, опуская голову.
— Сам я не мог провести тебя через границу. Я обратился за помощью к Крио. Но он отказал. Он сказал, что он страж зимы и не имеет права нарушать равновесие. И как я его не просил, остался непреклонен. Он не мог нарушить правила граней. А я был готов на все. Нарушить миропорядок, послать к чертям равновесие лишь бы ты была со мной.
— Тогда вы с ним и поругались, — понимающе кивнула я, в моем сердце вспыхнула злость. Но как вспыхнула, так и погасла, ведь Крио старался сохранить мир. И как я поняла сам страдал от ссоры с другом.
— Да с тех пор я не общался с ним. Хуже того я выгнал его из королевства. А Мороз гордый и обидчивый пообещал, что не появиться пока не позову. Этим и воспользовалась его сестричка захватив власть и расшатывая границы. Меня она победить не смогла, но прокляла так, что я не мог перейти из одной ипостаси в другую. А явится к тебе в таком виде я не мог. К тому же это стало опасно для твоей жизни.
Я посмотрела на него в глазах стояли слезы.
— Надо было прийти. Я ведь ждала и ждала. Ждала и в каждом мужчине искала тебя, — из глаз потекли слезы. Он нежно стер слезинку пальцем, а потом склонился и стал собирать слезы губами, нежно целуя мои щеки.
— Я бы никогда не позволил тебе рисковать собой, особенно ради меня. И уж тем более не стал бы подвергать риску заставляя быть рядом с проклятым, саяна.
— Что это значит? — услышала я знакомое слово.
— Единственная, — прошептал мне на ухо Джер. И я сама его поцеловала.
Поцелуй углублялся, плащ упал с моих плеч и между поцелуями я прошептала:
— Так Крио смог снять с тебя проклятие. Это был его подарок?
Укладывая меня на постель, Джер тихо засмеялся проклятие сняла ты.
Когда пробьет двенадцать,
Должна она, признаться.
И чтоб проклятье отменить,
Должна она тебя любить.
— процитировал Джер, аккуратно расстегивая верхние пуговички моего платья. Мои руки скользнули ему на плечи.
— Саяна моя… — прошептал Джер не отрывая губ от моих. — Саяна… Моя…
Некоторые чудовища очень опасны для души и сердца. И если вы дали себя поцеловать, то попрощайтесь и с тем и с другим. Но я то знала, что в ответ мне чудовище отдаст свое сердце и свою душу. И ни о чем не жалела. Кровать показалась мне раскаленной пустыней, а его прикосновения тем долгожданным оазисом к которому бредут путники изнывая от жажды. Когда исчез последний барьер из одежды, я не ощутила. Да и мне было все равно. Важно было лишь разгорячённое дыхание и сплетающиеся вместе тела. С тихим стоном я откинулась на подушки, чтобы тут же быть прижатой к сильной широкой грузи, ощутить поцелуй и услышать шёпот моя. Уже засыпая лежа в таких надежных и уютных объятиях, я услышала: