Тем не менее, через несколько глав Цицерон отмечает, что Нума не мог быть учеником Пифагора, поскольку последний приехал в Италию через 140 лет после его смерти, а в третьей главе Лаэмий отмечает, что «что царь был действительно прославлен, но история Римской империи темна, ибо, хотя нам известна мать этого царя, мы не знаем, кем был его отец» На это Сципион ответил ему: «Это так; но в те времена было достаточно записывать лишь имена царей» Мы можем только воскликнуть: «Непостоянство, ты прекрасно!»
Флаворин против астрологов
Флаворин считал, что гороскопы придумали не древние халдеи, а мнимые чудотворцы, мошенники и обманщики более поздних эпох. Он считал, что, на основе влияния Луны на приливы нельзя делать вывод, что все случаи в нашей повседневной жизни определяются положением звезд. Он говорил также, что халдеи записывали результаты своих астрологических наблюдений, которые соответствовали той географической широте, в которой они жили; что для создания какой-либо астрономической системы, необходимо проводить эти наблюдения в течение длительного времени, поскольку звезда возвращается в свое прежнее положение через многие годы.
Подобно Цицерону, Флаворин, вероятно, плохо понимал методы астрологии, жалуясь, что гороскопы не учитывают того, что разные созвездия оказывают разное влияние на разные области Земли. Он высказывал предположение, что во Вселенной существуют другие звезды, равные по своей силе планетам, которых человек не видит из-за того, что они слишком ярко сияют или находятся очень далеко. Он также говорил, что положение звезд в момент зачатия и в момент рождения близнецов можно объяснить тем фактом, что они рождаются не в одно и то же время, время рождения и положение звезд при этом должно определяться с такой точностью, которая практически недостижима.
Он также считал, что человеческие существа не способны предсказывать будущее. Не только события, которые происходят в результате воздействия извне, но и то, что он делает по своей воле, не могут происходить под влиянием звезд. Эти два аргумента — о божественной воле и свободном человеческом выборе станут самыми любимыми идеями христианства.
Флаворин указывал, что астрологи способны предвидеть великие события, вроде сражений, но не могут предсказать совсем незначительные, и говорил, что они могут поздравить себя с тем, что он не спрашивает их, какое влияние оказывают звезды на крошечных животных. Этот вопрос и другой — почему изо всех великих творений природы астрологов интересует лишь судьба людей, свидетельствует о том, что, подобно Цицерону, Флаворин не понимал, что астрология была и должна была стать теорией, применимой ко всей природе, а не только к человеку.