На другой день, вглядываясь вдаль, Костя заметил, что по степным дорогам двигаются большие обозы и толпы людей. Вскоре они вошли в город, заполнили всю улицу. Костя внимательно, со страхом смотрел на угрюмые лица стариков, заплаканные глаза женщин, испуганно озирающихся девочек и мальчиков, которые дрожали и прижимались к своим родителям.
«Почему люди так озираются? Или думают, что фашисты могут прорваться сюда? Неужели полк папы пропустит их?» — с тревогой думал Костя.
День ото дня Костя ждал, что комиссар Титов снова прискачет на своем красивом коне и привезет радостную весть о том, что полк отца погнал фашистов обратно в Германию. «А может, в такой день примчится сам папа. Вот будет здорово! У него, наверно, конь еще красивее, чем у дяди Володи!»
В степной дали все чаще и чаще стали подниматься клубы пыли, Косте казалось, что это отец мчится к нему. В такие минуты большие глаза его искрились и блестели особенно ярко. Но пыль оседала, и Костины глаза тускнели.
Бабушка целыми днями ходила по комнате, перекладывая одну и ту же вещь из угла в угол, и не собиралась эвакуироваться. Костя был этому рад и все приговаривал:
— Зря только с места сорвемся. Наши не пустят фашистов так далеко!
Мальчик глубоко верил в силу Красной Армии и особенно в непобедимость того полка, которым командовал его отец, майор Пургин.
Но не знал Костя, что фашисты уже форсировали Дон и готовятся проникнуть в Сталинград на плечах 62-й армии, перед которой стояла задача оторваться от наступающего противника и закрепиться на новых, более выгодных позициях. Такими выгодными позициями считался ближний сталинградский обвод с подготовленными оборонительными сооружениями — окопами, рвами, траншеями, блиндажами… Но, чтобы выиграть время для выхода на этот рубеж, надо было на пути врага поставить заслон. Заслон должен был принять всю тяжесть вражеского удара, привлечь на себя силы фашистских танковых дивизий и стоять, пусть это обойдется очень дорого, но стоять до тех пор, пока главные силы совершат марш и закрепятся на ближнем сталинградском обводе. Эту задачу мог выполнить не каждый полк. Выбор пал на гвардейцев, которыми командовал отец Кости, майор Пургин.
■
Полк Пургина вышел из боя под прикрытием артиллерийского огня и остановился в степи перед деревней Большие Россошки. Вначале гвардейцы считали, что им дан короткий дневной привал. Но прошел час, другой, приближались сумерки, а их не тревожили.
— Майор Пургин ждет, когда нам в деревне блины напекут и постели приготовят, — сказал долговязый пулеметчик. Он поднялся, чтобы посмотреть, как по той стороне оврага, огибая деревню, проносятся на восток одиночные машины.