— Мои условия, — прервал доктор монолог собеседника, — таковы. При передаче должна присутствовать моя дочь. Мне нужно с ней поговорить. С вашей стороны может быть сколько угодно людей, это не принципиально. — Абонент что-то забубнил опять, но Лоренц его прервал: — Разумеется, кэшем. Когда надумаете, позвоните по другому номеру. — И он медленно продиктовал свой новый мобильный номер. — У меня все. — И разомкнул связь.
— Ну? — спросила Аня, принимая из его рук теплую трубку.
— Перезвонят в течение часа, — сухо ответил он и повторил самому себе: — В течение часа… Спасибо вам за посредничество.
— Может, милицию пора подключать? — осторожно предложила она.
Он улыбнулся. Теперь это был прежний доктор Лоренц, отец двух настоящих дочерей, одну из которых ему предстояло выручать из беды, и одной фальшивой, сидевшей визави.
— Ах, Анна, недооцениваете вы меня! Думаю, обойдемся своими силами. Но мы с вами не договорили… Может быть, вы хотите сменить место? — Он обвел взглядом ресторанчик. Народу в нем заметно прибавилось, и почти все столики были заняты. Официанты сновали с удвоенной скоростью, а бармен за стойкой не успевал сбивать коктейли. К нему чуть ли не очередь выстроилась.
— Вы что, собираетесь в одиночку с ними встречаться? — забеспокоилась Аня. У нее было такое чувство, что доктор не совсем адекватно представляет положение вещей. — Это же бандиты. Я их видела вот как вас и, честное слово, до сих пор жутко…
— Неужели вы такая трусиха, Анна? — еще шире улыбнулся он. — Два паренька сумели вас так напугать? — Он вернул на руку браслет с «Ролексом», щелкнул застежкой. — Журналистке негоже быть такой пугливой. Ведь вы же четвертая власть, не забывайте об этом! Власть! О вас центральные газеты пишут, вы на первых страницах. Если хотите, я возьму вас с собой на встречу с этими гуманоидами. Хотите? — Он взглянул на нее ясным-ясным взором, в котором она прочитала спокойствие и абсолютную уверенность в собственных силах. Он глядел на нее пристально, не моргая, и эта его уверенность странным образом вдруг стала передаваться ей — она это ясно почувствовала, — и немного погодя ответила одними губами:
— Хочу.
— Еще раз! — велел он.
— Хочу! — громко повторила она и в самом деле вдруг этого захотела.
Доктору перезвонили почти сразу же, и он долго слушал то, что ему говорили; его лицо при этом не выражало ровным счетом никаких эмоций. А Аня глядела на него и понимала, что если сейчас, вот сию же минуту, она не встанет и не уйдет, то с ней произойдет что-то такое, что совершенно изменит ее жизнь. Изменит в какую-то абсолютно неправдоподобную сторону, откуда потом уже не будет возврата. Это можно было бы назвать моментом истины, но Аня всегда избегала таких выражений. Она не хотела никаких радикальных перемен, а уж тем более необратимых, совсем не хотела, она всегда страшилась их, но встать и уйти не могла.