— Но почему ты — королева?
— Женская особь у Сиктов рождается один раз в пятьсот лет! И она, по гласному и негласному закону, становится Королевой! Обладая всем опытом и памятью, она должна править этим народом. Только у нее есть возможность увеличить немногочисленный народ Сиктов. Сейчас их осталось несколько сотен. И они все скоро будут здесь.
Она внешне сильно изменилась.
Помимо того, что она стала выше ростом, она стала какой-то обновленной и сияющей, как конфета в блестящей обертке, как новенький дорогой, полированный болид с выставки. Огромные фасетчатые глаза, на блестящей черной хитиновой голове, с длинными золотистыми перьями, с улыбкой до шелестящих ушей.
— Дочка, не убивай ты этого парня. Надеюсь, что эта его спесь — от долгого отсутствия общения с нормальными людьми и другими жителями этой планеты. Если он такой хороший ассасин, пусть, в качестве доброй воли по отношению к нашему клану, обучит Сагу, а если он нам поможет одолеть императора, так мы все будем ему благодарны.
При упоминании императора, Тень коротким взмахом головы взглянул на меня, его глаза вспыхнули, и мне от этого было не по себе. Через секунду он опять спрятал взгляд, склонив голову. Он что, работает на императора?
— Сага, сними с него метку! — Через секунду метка исчезла. — Трекка, поговори с ним, возможно, мы найдем общий язык.
— Как этот предатель станет учителем воина нашего клана? Ты ему доверишь нахождение в клане?
— Трекка он же не знал, что ты в клане и что ты моя приемная дочь. Излишняя самоуверенность и несдержанность — обычная ошибка молодости. Но, судя по уровню, он многого достиг, и обучение Сиктов тоже является той положительной характеристикой его мастерства.
Тень, не поднимая головы, проговорил:
— Я твой преданный раб, Королева! До тех пор, пока я не искуплю вину или не уйду из этого мира, я приму все, что ты для меня выберешь.
Трекка, не меняя своего ненавистного взгляда, громко, чтобы все слышали, сказала:
— Теперь ты во власти отца, пусть он решит твою судьбу — жить тебе или умереть.
Она тут же, как будто ничего не было, подошла ко мне и, уперев в мою грудь свою полированную голову, с плачем заголосила:
— Всего двадцать дней, папа, двадцать дней! Потом я превращусь в огромную, уродливую самку, бесконечно откладывающую яйца. Я так хотела всегда быть с тобой. С тобой так интересннноооо, — она завыла, по-человечески всхлипывая. Я как мог, пытался ее успокоить. Я гладил ее по золотистым перьям, приговаривая:
— Мы что-нибудь придумаем, дочка, не плачь, милая. Давай положим Капу еще десяток яиц, может родится еще одна девочка, и вы будете увеличивать количество Сиктов по очереди.