Это было как удар под дых, потому что, услышав имя Кигана я знаю, как убила его.
— Киган был сумасшедшим. Он бы не остановился, — быстро говорю я.
— Он был безумен, — соглашается Дэклан, — и он бы убил тебя, так что хорошо, что ты позаботилась о нем. Этого никто никогда не оспорит. Он умер хорошей смертью. Это просто делает тебя намного более привлекательным ангелом. Так что ты нуждаешься в нас, по крайней мере сейчас, потому что пока ты для всех слишком соблазнительна. Если он обратит тебя, ты сможешь ходить прямо по нам. Может быть ты спросишь его, может ли он освободить меня от тебя.
— Но тогда, Дэклан, я буду скучать по тебе, — насмешливо улыбаюсь ему я, зачерпывая еще одну ложку арахисового масла.
— Эвис, — кричит Молли, я резко смотрю на дверь и вижу, как в комнату с непринужденной развязностью входит моя подруга. — Ну вот! Все тебя ищут. Бреннус взбешен. Дэк, ты лучше иди и скажи ему, что ты нашел ее, или он совсем расклеиться. Он слышал, что ты ходил там один, и почти сошел с ума, — со значением говорит она, глядя на Фаолана и Лакхана, которые выглядят виноватыми.
— Фаолон скажи ему — где мы, — говорит ему Дэклон, и Фаолон тут же выходит из комнаты.
— Что ты ешь? Арахисовое масло? — подходя ко мне спрашивает Молли, затем наклоняется, обнимает меня и прижимается ледяными губами к моей щеке. Затем отстраняется и говорит: — Какой мерзкий запах! Я люблю арахисовое масло, но теперь оно для меня пахнет как удобрение, или что-то типа того.
Она с отвращением потирает нос, пока Дэклан согласно кивает, а Лакхлан улыбается.
— Не смейся Дэклан, или твоя счастливая рубашка примет еще одну порцию вони, — предупреждаю его я, размахивая арахисовым маслом рядом с его рубашкой.
— Эвис, ты принимала сегодня душ? — спрашивает она, затыкая свой нос, но пытаясь быть осторожной.
— Прости Молли, — бормочу я, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, когда я смотрю на мою подругу, которая была мне как сестра.
Я не смогла исправить то, что они с ней сделали. Я не могу отменить это, и меня душит агония. Они сделали ее красивой нежитью.
— Все ок, ты не воняешь, — пытается успокоить она меня, видя мои слезы.
— Мне жаль, что я заставила тебя стать их целью, — сразу объясняю я, так, чтобы она поняла, о чем я.
Слезы продолжают бежать по моим щекам, и я ничего не могу с этим поделать.
— А, это, — она машет рукой, словно это не имеет никакого значения. — Не волнуйся. Мне нравится быть Gancanagh — это круто.
— Что? — не веря, что она это говорит, спрашиваю я, вытирая слезы рукавом рубашки Дэклана.