Подчиняясь порыву, я поднимаю топор; металл в руке чувствуется по-другому — жутко. В нем вибрирует какой-то ток, который похож на изящный звук инструмента, который я никогда раньше не слышала. Я прислоняю его к моей щеке, чувствуя вибрацию, и слыша красивую мелодию, похожую на колыбельную.
— Ты что-нибудь слышишь? — затаив дыхание, спрашивает меня Бреннус.
— Да… это как музыка, — отвечаю я. Я начала напевать ту красивую колыбельную, которая окутывает мой слух. Улыбаясь, я смотрю на Бреннуса, и вижу, что он выглядит пораженным. — Что? Что случилось? — с тревогой спрашиваю я, убирая клинок от моего лица.
— Это… я… это не так, потому что…, - он замолкает, уставившись на меня.
— С каких это пор? — подсказываю ему я.
— Оно пело, когда я подносил его к лицу Аод. Я думал, что оно умерло для меня, — низким голосом объясняет он мне, протягивая руку, чтобы взять у меня оружие.
Он подносит его к своему уху и внимательно слушает.
— Ты слышишь? — спрашиваю я.
Он выглядит таким печальным, что мне хочется что-нибудь сделать, чтобы это изменить. Он качает головой и начинает опускать оружие. Я протягиваю руку и хватаю его руку удерживая рукоять оружия в моей руке. Нежно прижимаю изголовье топора к уху. В нем снова появляется вибрация, когда я чуть сильнее прижимаю его к уху, и немного поворачиваю в сторону, то снова слышу колыбельную.
— Она здесь. Ты слышишь? — спрашиваю я.
— Слышу, — бормочет Бреннус. Его рука медленно накрывает мою руку, слегка сжимая ее.
В ту же секунду с разных концов комнаты вылетают мои охранники и вытаскивают из стен оружие. Лакхлан первый идет в мою сторону. Он смотрит на Бреннуса, который опускает между нами топор и наклоняет голову.
Лакхлан поворачивается ко мне и спрашивает:
— Ты это держишь? — Он держит в руках копье с ромбовым двухсторонним лезвием.
На рукояти ножа такая же гравировка как у топора.
— Конечно я? — отвечаю я, с непонимающе глядя на Бреннуса.
Двигаясь в сторону Лакхлана, я перехватываю оружие чуть выше его руки, а он поднимает его к уху и слушает. Лакхлан наклоняется таким образом, чтобы я могла прижать свое лицо к другой стороне оружия и слышу звук другой колыбельной.
Через некоторое время Лакхлан выпрямляется и когда он говорит, в его глазах появляется боль:
— Я и не думал, что еще хоть когда-нибудь услышу это снова.
— Что это? — спрашиваю я.
— Дом, — печально отвечает Лакхлан.
— Почему оно это делает? — спрашиваю я.
— Оно хочет, чтобы ты знала, что оно защитит тебя, и чтобы ты не боялась, — переполняемым от эмоций голосом, отвечает Лакхлан. — Оно хочет, чтобы ты знала, что оно будет бороться за тебя. Оно тоже тебя выбирает.