Тотнахити работал невнимательно, то и дело попадая мимо наковальни и серебряной пластины — глаза его бегали и он словно искал, где бы спрятаться. Его подбородок затрясся, и он сказал хриплым голосом:
— Амон свидетель, как я раскаиваюсь… но так быстро я не успею. Люди жадные, они потребуют больше, чем сможет им дать такой бедный раб, как я… Как я буду кормить детей, когда они станут умирать от голода?
Он весь побледнел и раскрыл рот с трухлявыми зубами, не знавшими иной пищи, кроме сухой лепешки, где было больше песка, чем муки. На лбу от напряжения и испуга выступили капли пота.
Сатми положил руку ему на плечо:
— Ты и сам жаден до золота, Тотнахити. Если ты не поклянешься, что все исполнишь — завтра утром предстанешь перед судом Инени.
Вошла женщина и спросила, готовы ли ее серьги.
Тотнахити обратился к Сатми:
— У входа в храм ты найдешь одного человека. Обратись к нему моего имени — он сделает все, что нужно.
Сатми кивнул и вышел.
*
Солнце клонилось к закату. Сатми бесцельно блуждал по улицам. Он оказался в бедном квартале и пугал своим появлением несчастных, мучившихся здесь за ничтожный заработок. Нищие просили милостыню, но он ничего не слышал. Глухой к голосам внешнего мира, он прислушивался лишь к голосу собственного сердца. Потянулись улицы с лавками и кабаками. Он машинально переступал через тела пьяниц и отстранял руки, протягивавшие ему кружки с вином и пивом. Воины, бездельники и честные отцы семейств, праздновавшие счастливое возвращение сыновей, пели, хохотали и шутили хриплыми голосами, не забывая время от времени рыдать… Дородный гуляка с венком на шее колотил себя кулаками по животу, подпевая. Опьяневшая женщина совала в рот певцу сладкое печенье. Рядом пьяница валялся на земле и взмахивал руками, считая, что плывет по реке, а другой силился его укусить, воображая себя крокодилом. К Сатми прильнула молодая девушка, погладив его по руке. Он взглянул на нее — какая-то черточка или линия мягких губ напомнила ему Нефрет. Он сжал руками виски и вырвался из объятий; женские руки сразу сомкнулись на шее пьяного воина из царской стражи.
*
Солнце зашло. Золотой челн исчез, темнота опустилась на землю.
*
Сатми стоял у садовой калитки. Кто-то за стеной тихо позвал его. Он вошел осторожно, как в комнату больного. Когда-то он приходил сюда в совсем другом настроении. Не заметил, что в небрежно приотворенную калитку кто-то вошел и последовал за ним, держась поодаль. Он шел быстрыми шагами, а сопровождавшая его женщина молча плакала. Провожатая повела Сатми через сад к маленькому домику. Внутри горела затененная лампа. Откуда-то из темного угла выскользнула Нефрет. Сатми не сразу узнал ее в полутьме. В ее глазах он не увидел радости встречи: они были безнадежно грустны. Губы плотно сжаты, как у старшей сестры — царицы.