– Это заявление! – Капитан Чеснокова накрыла пятерней лежащий на столе исписанный лист. Могла бы и маникюр сделать, подумал Паша. – А это заключение судебно-медицинской экспертизы!
– Я это уже слышал, – кивнул он.
– Осталось только признаться. И этим облегчить свою участь.
– Не в чем признаваться.
В дверь постучали, в кабинет заглянул мужчина с тонкими усиками под широким носом. Глянув на Пашу, он поманил к себе следователя. Женщина вздохнула, нехотя поднялась и вынесла свою толстую задницу за дверь. Паша с тоской глянул ей вслед.
Не думал он, что Ирка окажется такой сукой. А ведь он должен был понимать, что так просто от нее не отделаться. Ей ничего не стоило раздеться перед ним, лишь бы он только обратил на нее внимание. А там, где хитрость, там подлость и обман. Ну и в предприимчивости Ирке не отказать. И в милицию обратилась, и экспертам на исследование отдалась.
Чесноковой не было минут двадцать, вернулась она в приподнятом настроении. И торжествующе глянула на Пашу.
– Есть две новости, – сказала она. – И обе плохие.
В ответ Паша кисло глянул на нее. Там, где Ирка, ничего хорошего быть не может.
– Женщину привезли, которая видела тебя вчера в Змейковом переулке. Видела, как ты выходил из-под моста.
Паша уныло вздохнул, вспомнив бабу в клетчатом платке. Видно, неслабо за него взялись, если даже свидетеля откопали.
– А Капитонова сама пришла, – продолжала Чеснокова.
Паша встрепенулся, возбужденно глянул на нее. Только Кати здесь не хватало.
– Ты с ней вчера под мостом был?
– И что?
– Она ушла, а ты остался с Сорокиной.
– Она ушла, а я пошел за ней. Сорокина осталась со своей тупой фантазией. Которая ее и изнасиловала!
– Сейчас мы проведем опознание. И тогда уже будет поздно писать чистосердечное признание. И намотают тебе, Маслов, на всю катушку… А так, может быть, условным сроком отделаешься.
Паша мотнул головой. Не будет он ни в чем признаваться. Ежу понятно, что дело шито белыми нитками. Ну, видели его на мосту, и что? Кто хронометрировал события? Кто видел, как он насиловал Ирку? Все обвинения строятся на ее заявлении, это, конечно, серьезно, но с Иркой можно как-то договориться. Или сама возьмется за ум. Она же человек, в конце концов…
* * *
Алик Сорокин разговаривал с каким-то старшим лейтенантом. Разговаривал по-дружески, улыбался, даже по плечу похлопал. А ведь он преступник. Только сегодня он взял и похитил Катю. Не изнасиловал, нет, но его дружки обращались с ней грубо. У нее синяки на ногах остались после разговора с ними… Сволочь он, этот Алик, подонок. Подлец, причем самоуверенный. Ничего не боится, с милицией на «ты». Ну да, время сейчас такое, у кого деньги, тот и прав. А Сорокины жили хорошо. Отец – большая шишка. У Алика новая «Волга», деньги, друзья. Опасные друзья. И сам он опасный.