У нее были свои заказы… ее цель.
Оша ниразу не взглянул ни на одного из солдата. Шок исчез из его глаз. Без слов он просто направился к корме и лестнице вниз.
Она последовала за ним с солдатами немного позади нее и направила его к небольшой каюте, где она наконец отмахнулась от эскорта. Двое мужчин обменялись взглядами сомнения, но они кивнули и отвернулись. Ни один из них больше не казался довольным тем, что происходило, чем она чувствовала. Но она шагнула внутрь и закрыла дверь каюты.
Одни, все, что они сделали сначала, было, уставились друг на друга.
Денварфи знала о нем не много, только слухи, что он был самым неподходящим новичком, что когда-либо был предоставлен на признание старейшинам касты. Но старейшины не принимали пустых решений, поэтому чтобы принять Ошу, должны были, увидеть что-то в нем. И по милости предков этот несоответствующий молодой человек получил Сгейльшелеалохе как своего йоина.
В этом Денварфи не недооценила Ошу. Было что-то больше в нем, чем ее глаза могли различить — должно было быть.
— Я должен быть заключен в тюрьму? — спросил он холодным шепотом.
Как она должна изо всех сил пытаться управлять собой. С её точки зрения он был второй виновный в смерти Хкуандува, её учителя. Она боролась со своим собственным нежелательным гневом, поскольку она винила его так же в потере Хкуандува.
Как мог какой-либо благородный анмаглахк идти вразрез с его собственной кастой — даже по воле его наставника — чтобы защитить человеческого монстра и ее союзников?
Сама мысль вызывала у Денварфи тошноту.
Она не ответила на его вопрос и просто продолжала наблюдать за ним. Она знала на основе опыта, что тишина могла расстроить тех, кто был уже потрясен. Гнев будет поедать его, пока он не допустит промах. Она могла лучше понять то, что она еще не знала о том, почему он был здесь… почему ее послали, чтобы сделать это ему.
— Вы идете вразрез с пожеланиями Вельмидревнего отче, — сказала она.
— Я говорил с ним моим древословом. Он сказал мне, что судно прибыло, чтобы привести меня домой.
— Я говорила с ним также, — возразила она.
Оша замер, его дыхание стихло.
— Вы говорили ему, что Хкуандув охотился на Сгейльшелеалохе… и убил его, когда он не захотел нарушить свою клятву опеки?
— Я сказала Вельмидревнему Отче правду! ответила она, теряя контроль.
— Сгейльшелеалох предал его собственную касту!
Лицо Оши, снова искривилось. Он выглядел пораженным, как будто он, также, не мог прекратить видеть тот момент, и Дэнварфи пожалела о ее вспышке.
— Вы представили Сгейльшейха как преступника, — прошептал Оша. — Я? И в чём я обвиняюсь?