— Не сейчас! — приказала Магьер, оглянувшись на него через плечо.
Малец прижал уши. Он оскалился, и большинство обрывков юбки Леанальхам выпало из зубов. Магьер услышала, как здоровяк-нортландец внезапно сдвинулся с места.
— Леанальхам! — резко крикнула она.
Девушка выглянула из-за толстых ног нортландца.
— У нас есть веревка? — спросил Магьер более спокойно.
Леанальхам кивнула, шаря по длинной плетеной веревке вокруг своей талии. Это снова вызвало рычание Мальца.
Магьер не стала бы проделывать с ним эту процедуру, но после глупого инцидента в Колм-Ситте, когда толпа погнала «дикого волка» по улицам, она не могла позволить этому произойти снова. В отличие от других мест, где они были, дикое животное в цивилизации привлекало слишком много внимания.
Крутя веревку в руках, Леанальхам замялась. Малец все еще рычал, приводя в смятение всех вокруг, и девушка горестно глянула на Магьер.
Как и у Лисила, внешний вид Леанальхам был уникальным. Хотя она была только на четверть человек, в ее внешности это проявилось намного сильнее, чем в его. Вместо светлых, почти белых, ее волосы были чуть ли не каштановыми.
Леанальхам была красивой девушкой. Ее глаза, раскосые, как у ее народа, имели нереальный размер. Но у эльфов, даже у Лисила, большие радужки всегда были янтарными, её же имели оттенок темной, влажной листвы и хвои леса Ан'Кроан. В солнечном свете цвет ее глаз, казалось, колеблется между оттенками топаза и ярко-зеленым. Еще одна вещь, привлекающая внимание.
— Продолжай, — кивнула Магьер. — Если это сделаешь ты, а не кто-то из нас, он легче смирится.
Леанальхам сглотнула и встала перед Мальцом на колени. Рычание его усилилось, и Магьер резко повернулась к нему.
— Малец… сидеть! — приказала она, будто он был обычным псом.
Кристально-голубые глаза Мальца расширились, повисла мертвая тишина. Все рядом замолкли, но до сих пор наблюдали за ними, включая подозрительно щурящегося нортлендца.
— Прости меня, маджай-хи, — прошептала Леанальхам.
Она говорила с эльфийским акцентом, но ее владение родным языком Магьер, белашкийским, и некоторыми местными диалектами нуманского было сносным. Но тон ее голоса нес больше боли, чем смысл этих слов.
Ан'Кроан почитали маджай-хи, как и других естественных хранителей своих земель, словно священных животных. Невозможность следовать этому обычаю было сложно для девушки. Кроме Бротана лишь Малец связывал её с миром, что она оставила позади.
Леанальхам медленно опускала свитую из веревки петлю к голове Мальца, но тот не сводил глаз с Магьер.
Магьер заставила себя не вздрогнуть. Когда-нибудь, рано или поздно, он её за это укусит.