— Так, давайте-ка за ними. Олег, сейчас заходим внутрь и начинаем работать, понял? Увидишь, что кто-то потянулся за пистолетом — работай всех.
— Понял, — сглотнул физрук.
— Ты это, приходилось уже?
— Только на учениях, ну и на Донбассе чутка пострелять пришлось.
— Вот и сейчас представь, что это Донбас. Жопой чую, неслучайно они туда направляются, бункер там наверно.
— Мне что делать? — неосознанно сглотнув, спросил Алексей.
— Не мешаться! — полковник деловито осматривал подходы, ведущие к невысоким зданиям без окон.
— Так, вон идёт болезненный, смотри-ка, еще и в наушниках! Подходим одновременно с ним, но чуть позади, чтоб он нас не видел, но на камере мы вместе оказались. Типа мы за компанию, понятно?
— Да.
— Так точно.
— Всё, с Богом! И не расслабляться — без 10-ти на часах. Не знаю, что там будет, но если наш проф говорит, что пахнет хераборой, то я ему верю.
Алексей не был ни профессором, ни доктором наук, но звание кандидата филологии носил с гордостью. Обычно. Но не сейчас. В какой уже раз за день холодный пот вновь проступил на лбу и холодок пробежал по спине. Нездоровый энтузиазм Андрея Николаевича начал пугать Алексея.
— Николаич, а если я ошибся? Если это обычная конференция, эти ребята обычные ЧОПовцы, а я…, а мы сейчас…
— Расслабься, будем действовать по обстоятельствам. Но, сразу тебе скажу, судя по тому, как слажено они действует, тут есть Инструкция. А там, где инструкция — там либо государство, либо корпорация. Всё, Алексей Саныч, пошли-пошли-пошли!
Троица самодельных диверсантов вывернула из-за угла и, догнав лаборанта, пристроилась у него за спиной. Полковник с Олегом имитировали диалог, а Алексей бездумно смотрел вперёд: жизнь летела к чертям. Он всегда удивлялся, как люди живут без целей, без чёткого расписания своего времени, без плана. А тут, сам закрученный, словно щепка в водоворот стремительно набирающих ход событий, он понял, почему так много учеников, да и вообще людей смотрят телевизор, играют в компьютерные игры, пьют пенное или горькую. Тут всё что угодно сделаешь, лишь бы избавиться от этого гнетущего чувства неопределённости. Даже ему, тренировавшему свою волю с самого детства, сейчас хотелось лишь одного — просто закрыть глаза и заснуть, а проснуться тогда, когда всё уже будет кончено. Пока завуч судорожно размышлял о превратностях жизни, лаборант подошел к неброскому ангару. Пиликнул магнитный замок.
«Похож на обычный домофон, как…», — мелькнула мысль у Алексея, но додумать он её не успел.
Парень в белом халате потянул дверь на себя.
— Пошёл, — отрывисто бросил полковник.