Всякий регион — территориально конкретная общность людей, которая открыто живет в конкретном ландшафте и связана с ним; место имеет известный топоним (имя собственное) и связано с окрестностями. В первом смысле Арзамас-16 — явно регион, общность четко идентифицируемая. Но вот в остальном — Арзамас-16 удивителен, это территориальный антирегион.
Созданное искусственно поселение подчинило себе большой кусок красивой земли. Этот кусок был вырван из ландшафта. Город целиком изолирован от соседних мест и скрыт от них: только бежа или птица может пересечь зону. Город скрыт даже от самих его жителей — ни один житель не видел его полностью: не пересек пешком, не объехал, не обошел. Пространство жестко отграничено, сама граница недоступна. За Зоной — иной мир: подойти к Периметру нельзя. Город имеет обычный набор деталей и черт населенного пункта сходных размеров: в нем есть все, чему положено быть. Однако нигде я не чувствовал пространство столь чужим и чуждым; видимо, потому, что не сидел в лагере. Ни на минуту я не переставал ощущать себя отделенным от всех мест, чувствовать замкнутость пространства.
Ничто в Городе не указывает на то, чем существует и чем живет это место; смысл города сокрыт. Промзона отделена, отдельна от жилой части; ни один из моих собеседников ни разу даже жестом не показал в ее сторону. Судя по макету в музее ядерного оружия, она огромна, тысячи гектаров. Памятника жертвам атомного производства в жилой части города нет. Город выглядит мирным, очень по-советски благополучным, огромным спальным поселком, сейчас чуть запущенным. Полный комплект услуг областного центра: магазины (рынка нет), театр, филармония, спорткомплексы, бассейны, газеты, радио, телевидение, музыкальные и спортивные школы, университет, филиалы вузов. Обычной промышленности нет.
Поселок лишен пригородов. Вдруг замечаешь — город внезапно кончается, а не переходит в загородно-пригородный сельский ландшафт. Дороги из города никуда не ведут. В городе невозможно встретить жителей окрестных сел и поселков. Отсутствуют дорожные указатели и на хороших дорогах внутри, и на подъездах. Город в себе. Пространство— для—своих. «Мы — особая точка», говорят местные физики. Обычный город — свободное самоорганизующееся поселение для жизни людей; уже городской воздух делает свободным; город — открытый миру локус связей. А секретный советский город секретной советской пауки — сгусток парадоксов.
Это место — ландшафтная аномалия. Здесь не действует основной закон ландшафта — позиционный принцип, по которому размер, смысл, связи, функции места согласованы с его положением в пространстве: «отменена» логика географического положения. В этом природно-хозяйственном регионе город такого размера возникнуть и существовать не может в силу географического положения. Ибо если бы он был, то в этой глуши служил бы центром территории величиной в полгубернии, преобразовал бы вокруг себя ландшафт, стал бы центральным местом, тесно связанным с округой, имел бы немалый аграрный пригород, перерабатывал бы местное сырье, культурно обеспечивал бы округу.