Парторг Алиханян должен был вмешаться — он сделал Хесину ряд резких замечаний с требованием сохранять академический стиль. Студенты бурно реагировали. После каждого выступления членов университетской команды Ф. А. Дворянкин остроумно возражал, приводя часто неожиданные контраргументы. Он на память цитировал классиков биологии, высмеивал оторванность от жизни и сельхозпрактики университетской науки. Ему аплодировали: болельщики были беспристрастны.
После слов Хесина и особенно доклада Сабинина, вызвавших энтузиазм аудитории, Дворянкин сказал: «...Что это вы туг радуетесь — мне все это напоминает старинный лубок «Как мыши кота хоронили»...»
Биофак был в упоении от победы. Хесин — самый молодой из команды — стал героем факультета.
Прошло немного времени. Летом 1948 года умер А. С. Серебровский. С 31 июля по 7 августа прошла сессия ВАСХНИЛ. Биофаки МГУ, ЛГУ и сотни других биологических учреждений были разгромлены. Юдинцев, Шмальгаузен, Завадовский, Алиханян, Формозов, Хесин были уволены. Д. А. Сабинину предложили публично отречься. Вместо этого на ученом совете факультета в августе 1948 года он произнес краткую речь о чести и научной истине и был уволен.
Коллекции бесценных мутантных линий дрозофилы были уничтожены. Когда-то в двадцатые годы великий американский генетик Меллер привез Н. К. Кольцову подарок — мутантных дрозофил. На этих культурах учились и работали поколения студентов-генетиков. Мух вытряхнули из стеклянных стаканчиков, где они размножались на «питательном субстрате* — манной каше с компотом. Голодные мутантные мухи летали по факультету и ползали на лекциях по тетрадям.
Лекции читали новый декан И. И. Презент, новые завкафедрами Ф. А. Дворянкин, Н. И. Фейгенсон. Уцелевшие профессора выполняли унизительный приказ Презента — они были обязаны слушать его лекции (в целях «перевоспитания»). Презент витийствовал: «Пинцетом истинной науки мы вырвем плевелы менделизма-морганизма из засоренных голов советского студенчества...»
Как удалось профессору С. Я. Капланскому принять Хесина на работу в свою лабораторию в Институте биологической и медицинской химии АМН — неясно. После изгнания из МГУ Хесин стал биохимиком: прошел большой аспирантский практикум на кафедре биохимии 2-го Московского медицинского института под руководством замечательного человека, профессора Надежды Филипповны Толкачевской. И Капланский принял на работу не генетика, а биохимика Хесина. В Хееине соединились две специальности — генетика и биохимия. А это соединение — молекулярная биология. В этом Р. В. Хесин уникален. Он стал первым «исходным» молекулярным биологом в нашей стране.