Виолетта и Одри приехали утром в Обиньи-сюр-Нер — городишко, который в 1423 году Карл VII передал Джону Стюарту, лорду Дарнли, вместе с замком Ла-Веррери, — и теперь прогуливались по симпатичным улочкам, с интересом разглядывая дома с толстыми деревянными балками. Женщины остановились перед домом Франциска I.
— Обрати внимание, как тут все прекрасно сохранилось, Одри. Это просто невероятно.
Одри в ответ лишь молча кивнула. Она разделяла любовь матери к старинным деревянным строениям, потому что они напоминали ей о «Виллоу-Хаусе», хотя тот и воплощал в себе довольно хаотичное смешение самых разных стилей, накапливавшихся по мере появления пристроек к основному зданию… В этом очаровательном городке — Обиньи-сюр-Нер — очень многое напоминало о шотландском роде Стюартов. Виолетта и Одри осмотрели центр города, а затем решили выпить где-нибудь кофе и подумать, куда отправиться дальше. Пока мать и дочь сидели и ждали, когда официант принесет им по чашечке кофе, первая глядела по сторонам, а вторая листала путеводитель.
— Знаешь, мама, а здесь неподалеку есть музей колдовства, — вдруг сказала Одри, многозначительно подмигивая.
— Там наверняка очень-очень интересно, — ответила Виолетта, продолжая с восхищенным видом разглядывать окружающие ее красивые здания.
— Он находится в десяти километрах отсюда — в Конкрессо, а потому давай оставим его на потом, — предложила Одри. — Здесь же мы можем посетить музей франкошотландского союза и церковь Святого Мартина.
— Пошли сначала в церковь, а затем в музей, — предложила Виолетта.
— Как скажешь.
Они приехали в Конкрессо ближе к полудню. В музее колдовства различные восковые фигуры и фигурки воссоздавали историю создания снадобий из лекарственных трав, знахарства и магии и показывали ужасную судьбу тех, кого инквизиция обвиняла в колдовстве. Одри едва не задрожала от страха, когда прочла об орудиях пыток, позволявших вырвать признание у обвиняемого или же — в большинстве случаев — у обвиняемой.
— Если бы меня стали так пытать, я призналась бы в чем угодно. Ты прочла, что они засовывали внутрь женщины? — спросила, скривившись, Одри.
— Да. Специальную грушу, — с равнодушным видом ответила Виолетта. — Были и груши с шипами. Такая груша, когда ее надували до максимального размера, разрывала женщину изнутри. Какое варварство! Даже не верится, что когда-то кто-то сидел и ломал голову над тем, как бы ему сконструировать такую вот штуковину.
— Да, и человечество с тех пор не очень-то изменилось. Взгляни на эту клетку. — Одри показала на подвешенную к потолку клетку, внутри которой находился манекен, а затем подошла поближе, чтобы прочесть поясняющий комментарий. — Смотри, мама, их держали прямо над пылающим костром.