— Правильно. Вы умрете сегодня.
— Имею ли я право на последнее желание?
Я стал размышлять. В игры с богами играть бесполезно; такая игра не сулит побед, какую лучинку ни вытяни, всякая будет короткой. Но я не имел права отказывать в последнем желании. И раз уж я рожден победить черную богиню, то какие бы преграды она ни учиняла, я одержу верх.
— Имеете.
— Тогда я хочу пари.
И снова обернулась к двери, щелкнув пальцами.
— Будьте любезны сегодняшний выпуск «Нью-Йорк Таймс».
— Я возражаю! — раздался отчаянный вопль Иноземцева из темноты. — Этому не бывать!
— Придется поступиться на этот раз, — с мягкой настойчивостью отозвалась Элен. — Не все же по-твоему быть должно, дорогой мой супруг.
Вошла горничная, неся на подносе газету.
— Подайте ее нашему дорогому гостю, — велела хозяйка.
Горничная склонилась ко мне, опустив поднос под руки. Я неохотно взял газету.
— Глядите на первую полосу.
Я приблизился к пламени свечи и прочел заголовок об учреждении межконтинентальных гонок. Я не мог понять, при чем здесь это. И поднял на Элен недоуменный взгляд.
— Я предлагаю вам подать заявку. Придете первым — и я выпью вашу пилюлю.
Воцарилось молчание. Я продолжал глядеть на нее, будто не расслышав предложения. Иноземцев, верно, решил отдать бразды правления своей ловкой в подобных делах супруге и тоже молчал. Либо недоумение лишило его дара речи.
— А если я откажусь? — наивно спросил я.
— Тогда пилюля останется при вас, а богиня Кали — в теле Элен Бюлов.
Вот так ловко в очередной раз она обвела меня вокруг пальца. Разделала под орех.
— Что ж, — сказал я вслух. — Принимаю пари, мадам.
А был ли у меня иной выбор?
— Герши, — отозвался доктор. — Одумайтесь! На чем вы собираетесь ехать? Что за чушь несете! Останьтесь здесь, мы сможем вместе разобраться с вашей болезнью.
— Брось, Ванечка! Самое лучше лекарство — отправиться в кругосветное путешествие. Эмиль будет здоров уже на третий день пути. Может, и вам стоит, дорогой доктор, присоединиться к пари? Приз тот же! Ведь если Эмиль придет первым, мне ничего не останется, кроме как умереть. Вы не хотите посостязаться за честь и жизнь прекрасной дамы?
— Господь всемогущий, я надеялся на ваше благоразумие! А вы опять все превращаете в фарс, — начинал тревожиться Иноземцев, оттого его речь стала сбивчивой и несвязной, голос задрожал звоном ломающегося металла. — Что вы… что вы вновь задумали? Отчего вам понадобилось это ралли вдруг? Я подозревал! Подозревал! Вы пытаетесь… Это несправедливо! Нечестно…
— Несправедливо не получать того, чего больше всего хочется, — вкрадчиво заметила Элен. — Разве не было бы здорово повторить подвиг мистера Филеаса Фогга, а?