— Как ты справляешься? Медикаменты?
Я сфокусировался на женщине перед собой.
— Часть этого, но медикаменты не исцеляют. Думаю, что самая большая помощь, — терапия. — Я сделал глубокий вдох и выдохнул. — У меня есть хорошие и плохие дни. Сегодня хороший.
Она улыбнулась.
— Думаю, и у меня.
***
Может, это был и хороший день, но входя в ресторан вместе со Скайлар, я все еще чувствовал себя на грани потери контроля. Мы оказались за четырехместным столиком, и она присела рядом со мной, что сделало ее ближе, чем, если бы она сидела напротив меня. Люди пялились на нас, как будто удивляясь, что такая девушка делала с таким чудаком, как я. Я не был глупцом — я знал, что слухи расходились после моего возвращения из Нью-Йорка, особенно учитывая, что у моей свояченицы был болтливый рот, но я привык не обращать внимание на мнение людей. Хотя Скайлар держала голову опущенной, занавесив волосами лицо. Она стыдилась находиться здесь со мной? Если так, то почему пригласила меня выпить? Это ошибка.
— Ты в порядке? — спросила она с беспокойством. — Извини, что люди пялятся на нас. Это моя вина, и, вероятно, ты неловко себя чувствуешь.
— Твоя вина? Думаю, это моя вина.
Ее глаза расширились.
— Твоя вина? Почему это должна быть твоя вина? Я единственная, кто выставила себя идиоткой на национальном телевидении. Боже мой, пьяной я объезжала металлического быка семь секунд.
— Черт, — сказал я с вытянутым лицом. — Ужасное число.
Она выглядела озадаченной, затем поняла.
— Ох, ха-ха-ха. — Она шлепнула меня по руке. — Рада, что мое унижение так забавно.
Немного посмеявшись из-за ее красного лица, я заверил Скайлар, что никогда не смотрел шоу и мне все равно, и также наплевать, что люди здесь могли шептаться о ней.
— Спасибо. Я бы хотела, чтобы больше людей разделяли твою позицию. На меня зло смотрят со всех уголков помещения. — Мы сидели спиной, когда наш официант поставил две тарелки перед нами и предупредил, что они горячие.
— Ты знаешь, кто ты, — сказал я, когда мы снова остались одни. — К черту всех.
Она печально улыбнулась.
— Я бы хотела иметь такую позицию. Знаю, что не должна заботиться о мнении других, но легче сказать, чем сделать.
— Да, понимаю это чувство.
Она послала мне сочувствующую полуулыбку и подняла свой чизбургер.
— Так, сегодня у тебя хороший день. Расскажи мне о нем.
Пока мы ели, я рассказал ей, как повесил гамак между двумя березами утром, и затем вздремнул на нем днем.
— Мне нравится спать днем, — восторгалась она, жуя картошку фри. — Если поспишь днем, то любой день становится автоматически лучше.