– Настя, ты в курсе, что это за болезнь?
– Нашла в Интернете.
– Я тебя оперировать не могу, тут своя специфика. Скорее всего, после операции химиотерапия потребуется или облучение, я не спец. Попробую завтра созвониться с докторами, устроим тебя.
– Спасибо.
– Не благодари, я ещё ничего не сделал.
Помолчали. Никита прикидывал, кому можно позвонить. Ситуация не экстренная, но и тянуть нельзя. Настя поняла молчание по-своему.
– Если я в тягость, уеду в гостиницу, у тебя кто-то есть?
– С чего ты решила?
– Я из лифта вышла, а из твоей двери девушка, вот я и подумала.
– Зря. Я квартиру продаю, это оценщица была из риелторской конторы.
– Да, женской руки не видно, – осмотрела комнату Настя.
За разговорами, ужином время пролетело. Никита постелил гостье на диване, сам на кресле раскладном устроился. Спал спокойно, а утром, когда кофе пил, Настя неожиданно спросила.
– Побрезговал?
– Разбитую чашку не склеить. Ты сама всё решала. Будь дома. Номер телефона прежний?
– Не меняла.
– Набери сейчас, а то я убрал из памяти.
Настя на память набрала номер, зазвонил телефон.
– Из квартиры не выходи. Если позвоню, возьмёшь документы, вызовешь такси и приедешь.
– А дверь как закрыть?
– Захлопнешь, один из замков английский, сам закроется.
– Хорошо.
Что-то надломилось в Насте, не было прежней жизнерадостности, блеска в глазах. Или болезнь так изменила? Пока Никита шёл на работу, пытался разобраться в своих чувствах. И ничего не отозвалось, не ёкнуло. Умерла любовь. И разрушила её Настя, не Никита был инициатором разрыва. А предателей, в дружбе, в делах, тем более в любви, Никита не любил. Как там в Библии? Единожды солгав, кто тебе поверит? Конечно, он врач и он поможет, у Насти ситуация серьёзная, врагу не пожелаешь. Но на том отношения закончатся.
В отделении бегло просмотрел истории болезней пациентов, потом взялся за телефон. За время, пока работал в Москве, уже появились знакомые среди коллег. После очереди звонков, от одного знакомого к другому, вышел на нужного специалиста, объяснил ситуацию.
– Хорошо, пусть подъедет к трём часам дня, поглядим.
– Спасибо, я ваш должник.
– Сочтёмся, всего доброго.
Никита Насте позвонил, трубку сняла после первого гудка.
– Настя, записывай адрес и фамилию.
Никита продиктовал данные, пожелал удачи. Ординатор Павел Никифорович, бывший в ординаторской и слышавший переговоры, хмыкнул.
– Никита, ты роднёй обзавёлся?
– Знакомая.
– Ну-ну!
И посмотрел хитро. Никита задержался почти до вечера. После плановой операции ещё экстренная была, потом понаблюдал. Домой уже затемно явился. Насти, как и её вещей, в квартире нет, на обеденном столе в кухне записка.