– Запросто. Например, на зимних каникулах.
– Здорово!
В понедельник на работу. За почти неделю отсутствия многие пациенты отделение покинули, но появились новые. Надо ознакомиться с историями болезней. А вот и Шестаков, которого оперировал в последний рабочий день. Начал листать историю болезни, дошёл до анализов. Обычно они приклеены в конце. Кровь, моча, флюорография, биохимия. И вдруг – положительный серотест на ВИЧ. Никита замер, его холодный пот пробил. Сразу вспомнил, как иголкой палец уколол. Ситуация нелепая и страшная. Сам пациент при приёме в отделение не сказал ничего, не до того было, промолчала жена. Или не знал ничего? На наркомана не похож, у тех вены исколоты, сразу подозрение вызывают. Да и входил в наркоз обычно. У наркоманов вечно проблемы, то дозу увеличивать надо, то другой препарат применять. Сам направился в лабораторию.
– Здравствуйте, девочки!
– Давно не видели, Никита Алексеевич! Добрый день! По какому поводу?
– Шестаков интересует.
– А, положительный на ВИЧ?
– Именно. Повторную проверку делали? Вдруг ошибка?
– Обижаете. И кровь на исследование повторно забирали и дублировали. А позавчера отправили его кровь в СПИД-центр.
– Когда ответ будет?
– Завтра.
– Поставьте меня в известность, пожалуйста.
– Непременно.
Никита вернулся в отделение. Скорее всего, диагноз подтвердится. Господи, почему именно на Шестакове иголкой палец уколол? Господи, за что? Только жизнь к лучшему меняться стала и вдруг такой сюрприз. Заразился или нет? Сейчас анализ сдавать бесполезно, в любом случае инкубационный период, и пробы ничего не покажут.
В ординаторскую зашёл Павел Никифорович.
– День добрый, Никита Алексеевич, что-то случилось? На Вас лица нет.
– Да нет, по работе всё нормально.
Павел Никифорович стал брать истории болезней, докладывать по ведению каждого. А Никита слушал, да не слышал. Оглушён был анализами Шестакова, в шоке пребывал. С ВИЧ-инфицированным пациентом он столкнулся впервые. И ладно бы – дистанционно, ведь палец уколол. Если заболеет, крах всех надежд. Конечно, СПИД можно остановить, принимая лекарство, но вылечиться на данном развитии медицины невозможно. Раньше он считал, что болезнь сия – удел опустившихся личностей – бомжей, наркоманов, проституток. А Шестаков фирму возглавляет, бизнесмен. Очнулся Никита, когда Павел Никифорович его повторно окликнул.
– С Вами всё в порядке?
– Да. Просто дома некоторые неурядицы.
Взял себя в руки, все пояснения ординатора выслушал, в детали вникал. Когда Павел Никифорович вышел, снова задумался. О ВИЧ-инфекции он знал мало. Немного больше обывателя, но он хирург, а СПИД по ведомству инфекционистов проходит. Не интересовался никогда, считал – не коснётся его эта беда, он не из группы риска. А выходит – зря! Кое-как отработал день, придя домой, включил ноутбук. Главное – узнать инкубационный период, после которого можно сдавать анализы. Причём не в своей клинике, огласки он не хотел. Если окажется болен, обязан поставить главного врача в известность. Обычный человек с таким диагнозом руководителя предприятия предупреждать не обязан. Но он оперирующий хирург, по приказу Минздрава сообщить руководству должен. Скорее всего, если ВИЧ-тест будет положительным, от операций отстранят. Тогда крах любимой работе. Из клиники попросят уйти по собственному желанию. Кому в клинике нужен неоперирующий хирург? Только в поликлинике, если ещё возьмут. Это как лётчик, которому по состоянию здоровья запретили полёты. Фактически – запрет на профессию. От таких мыслей Никита аж застонал. Крах всего, чего добился из-за случайности, что может быть нелепее?