Одиннадцатого марта выдался действительно долгий день! Тик-так, тик-так — стрелка часов над кабинетом Микласа невозмутимо продолжает кропотливую работу честной убийцы времени. Миклас — вовсе не отчаянный храбрец, он, ни слова не сказав, позволил Дольфусу установить его мелкую диктатуру и при этом остался президентом. Рассказывают, что в приватной обстановке Миклас осуждал нарушение положений Конституции — очень красиво! И все-таки Миклас — любопытный персонаж, поскольку в худший момент своего президентства, примерно в два часа дня 11 марта, когда священный страх начинает охватывать всех вокруг, когда Шушниг на любые вопросы отвечает только «да, да, да», Миклас вдруг решает сказать «нет». И ведь не трем синдикалистам, не двум начальникам пресс-служб, не команде безобидных социал-демократов Миклас отказывает — он говорит «нет» Адольфу Гитлеру. Странный человек этот Миклас. Такой нелепый, простоватый статист, президент республики, которая почила лет пять назад, он неожиданно оказывает сопротивление. Президент с толстой чиновничьей харей, с тростью, с карманными часами, в костюме, в котелке больше не в силах говорить «да». Люди сложны; неотесанный бедняк может внезапно заглянуть внутрь себя и обнаружить абсурдную силу сопротивления, маленький гвоздик, занозу. И вот вроде бы беспринципный простофиля, лишенный самолюбия, восстает. Ненадолго, конечно, но тем не менее. Для Микласа этот день затянется.
После нескольких часов давления Миклас уступил. Нацисты вздохнули с облегчением; эти люди, катающиеся по красным ковровым дорожкам на танках, желали непременно получить его согласие: «Да ладно, Шушниг может уйти в отставку, хорошо, я не изменю своего решения». Изумительная палинодия. Однако, едва дав согласие, к семи тридцати вечера, едва история перечеркнула имя Шушнига, пока нацисты собирались ударом сабли откупорить бутылку игристого пенистого напитка в честь назначения Зейсс-Инкварта, старый добрый Миклас вызывает всех к себе в семь тридцать одну вечера, чтобы объявить, мол, хорошо, он дал согласие на отставку этой шелухи, Шушнига, но он категорически отказывается назначать канцлером Зейсс-Инкварта.
Восемь вечера ровно. Немцы, заботящиеся, как написано во всех учебниках, о том, чтобы внешне соблюсти правила приличия и не испугать международную общественность (которая, конечно, ни о чем не подозревает), устав угрожать Микласу, решили не обращать внимания. Даже если Зейсс-Инкварт пока не назначен канцлером, его можно с толком использовать как министра внутренних дел. Чтобы вооруженные нацистские силы могли пересечь австрийскую границу, с виду юридически ничего не нарушив, Зейсс-Инкварта попросили быстренько и официально пригласить немцев в его прекрасную страну. Ах, разумеется, он лишь министр, но, раз уж Миклас не хочет назначать его канцлером, придется слегка пренебречь протоколом. Тем не менее, даже если оседлать конституционное право, обстоятельства будут сильнее любых положений и законов, против обстоятельств не пойдешь.