С минуту Аликс молчала. Самое ужасное, что в принципе она была согласна назвать своего динозавра хоть бы и в честь шампанского. Лишь бы все было как было, без изменений.
Лишь бы ей давали иногда ездить по миру, попивая на праздники дешевое чилийское каберне.
Начисляли пусть микроскопическую, но зарплату.
Лишь бы ее башню из слоновой кости не трясли слишком сильно.
Но она знала, что соглашаться слишком быстро нельзя, потому что тогда соглашаться придется трижды на день.
Поэтому она помолчала минуту – навык вымолчки у нее был эпический еще со времен незадавшегося замужества – и сказала с франкмасонской какой-то торжественностью:
– Я согласна.
– Мало быть согласной, красавица! – Рафаэль Каримович ехидно сверкнул карими очами.
– В смысле? Пусть будет феанорус залысинус элеганс, я только «за». В чем проблема-то?!
– Проблема в том, что стыдно такое посвящать уважаемому человеку!
– «Такое» – это какое? Это же на латыни, не на фене! И я не виновата, что у него фамилия Залысин… Он с ней всю жизнь прожил. Наверное, уже привык.
– Да я не про это, подумаешь – фамилия… Я про то, что он травоядный, динозавр твой. А нужно, чтобы был хищник. Хищ-ник. Как тигр. Или как акула.
– Но почему?
– Потому что! Как можно быть такой тупой? – Бебик не просто вышел из себя, он из себя практически выскочил, подпружиненный внутренним давлением. – Вот, например, по телику говорят: «акула бизнеса»! Но никто не говорит «корова бизнеса»! Или «кролик бизнеса». Травоядные сосут! Что тут неясного?!
– Но это же не я придумала, что он травоядный! Это природа! Хотите, снова поднимем этот вопрос на следующем заседании? Будут прения, прозвучит аргументация, профессор Мокрищев…
– Не хочу прения, тем более Мокрищева не хочу, у него изо рта воняет, – отрезал Рафаэль Каримович, притом довольно зло.
– Тогда вот Дике… Нейросеть…
– Чего?
– Нейросеть. Ну, на компьютере. Она сделает экспертизу и выдаст независимое от моего, от нашего с коллегами, мнение: мы нашли кости хищника или кости травоядного? Или, может быть, медузы? Чтобы, значит, не только мой авторитет…
– Не. Ты там про дичь какую-то раньше сказала?
– Нейросеть называется «Дике». В честь древнегреческой богини правды.
– Как-как?
– Дике. Ди-ке. Богиня, что мужа к знанью влечет повсеградно, – по памяти процитировала Аликс из древнегреческого классика.
– Хорошо, пусть твоя дикая нейросеть скажет, что он хищник. И даст заключение… Какое-нибудь красивое… А пока уходи… Устал от тебя… Голова даже разболелась… Надо съездить отдохнуть…
На несколько секунд в кабинете повисла мечтательная тишина, наполненная запахом дубового веника и клубничного лубриканта.