Пит поднял голову.
— Ого! И кому это тебе хочется такое крикнуть?
— Ну, — сказала Люси, проводя рукой по волосам, — чаще всего это бывает во время выступления какой-нибудь особы, которой мои книги не нравятся, вот она и желает заявить об этом во всеуслышание. Или репортера, которому непременно хочется разузнать подробности моей личной жизни.
— А что, — удивился Пит, — неужели кто-то действительно встает и говорит, что ему твои книги не нравятся?
— Иногда бывает.
Пит даже чуть подвинулся вперед вместе с креслом.
— Но тогда зачем эти люди приходят на передачу? Почему они дома не остаются?
— В том-то все и дело. — Люси слабо отмахнулась. — Да пошли они все…
— Бедная Люси! — съязвила Вики.
— Да, бедная я, — кивнула Люси и снова села.
— Любимица нашей мамочки! — тем же тоном прибавила Вики, и Люси встрепенулась:
— Что?
— Я сказала, что ты была ее любимицей. Вот только много тебе самой это дало?
Люси растерянно посмотрела на Пита, потом переспросила:
— Я была ее любимицей? — Пит был поражен ее искренним изумлением. — Это правда? — Он только плечами пожал, а Люси сказала: — Я и не знала, что кто-то вообще мог быть ее любимцем.
— Это потому, что ты вообще почти ничего не знала о том, что у нас в доме происходит! Ты ведь почти каждый день в школе после уроков торчала, а она тебе это позволяла. — Вики смотрела прямо на сестру, и подбородок у нее дрожал.
— К сожалению, я даже чересчур много знала о том, что происходит у нас в доме! — жестко отрезала Люси. — И ничего она мне не позволяла. Я просто оставалась в школе — и все.
— Оставалась, потому что она тебе это позволяла! Да-да, Люси. Она ведь тебя очень умной считала. А себя она и вовсе считала умнее всех. — Вики яростно одернула блузку на груди, и Пит заметил, что голая полоска ее тела, нависавшая над тугим поясом брюк, стала багровой, почти синей.
— Послушай, Вики, — сказал он, — а Люси видела Абеля. Расскажи, Люси, как ты с ним встретилась.
Но стоило Люси сказать: «С Абелем я встретилась случайно», как Вики прервала ее и, пожав плечами, заявила:
— Я всегда терпеть не могла его сестрицу, эту Дотти. А мама еще вечно старалась сшить ей что-нибудь новенькое.
— Ну и что? Дотти была такая бедная, — сказала Люси.
— Это мы были бедные, Люси. — Вики даже вперед наклонилась, словно ей хотелось максимально приблизить свое лицо к лицу сестры.
— Уж это-то я знаю, — сказала Люси и вдруг встала, подошла к окну и, слегка потянув за веревку, подняла жалюзи. В комнату хлынул солнечный свет. А Люси подошла ко второму окну и на нем тоже подняла жалюзи. И в ярких солнечных лучах Питу стала отчетливо видна та грязь, которую он так старательно отскребал от половиц, а потом заметал в углы.