Следующим доказательством норманнства Руси Амальрик считает русские имена порогов у Константина Багрянородного. Он сопоставляет найденную на Готланде руническую надпись, упоминающую «русское» название порога Айфор и один из камней у Ненасытецкого порога Руфстайн (Ровстейн) – «Рваный камень», название которого, кстати, сохранилось у лоцманов на Днепре до позднего времени (Афанасьев-Чужбинский 1893: 100).
Еще одним доказательством скандинавского происхождения русов А. А. Амальрик считает имена русов в договорах с греками. В работах Мельниковой и Циммерлинга отмечены и имена скандинавского происхождения, встречающиеся в новгородских берестяных грамотах (Мельникова 1999; Циммерлинг 2013). Далее Амальрик ссылается на свидетельства Лиутпранда о скандинавском происхождении русов.
А. А. Амальрик, на основе приведенных доказательств, приходит к выводу о норманнском характере руси. Современная историческая наука опирается на те же основные доказательства скандинавского происхождения руси плюс остальные прямые и косвенные свидетельства источников и, особенно, археологии (Андрощук, Зоценко 2012).
Однако для поддержания своей гипотезы о профессиональном значении начального термина «Русь» А. А. Амальрик считает, что вывод: русский означает «норманнский» – слишком смел и скорее нужно говорить о том, что «русский» язык – это норманнский язык старшей дружины.
Есть спорная гипотеза, что русы говорили на особом диалекте Old Norse (Stender-Petersen 1953; Strumiсski 1996; Николаев 2012). Щавелев приводит в качестве примера такого смешанного языка позднего времени «руссенорск» (Russenorsk) – смешанный русско-норвежский пиджин XVIII в. (Щавелев 2013: 116). Но в науке эта гипотеза пока признания не получила.
Данное положение А. А. Амальрика мне кажется несколько натянутым. Тогда и славянская знать, имена которой впервые появляются в договоре 945 г., входившая в состав старшей дружины, должна была бы говорить на скандинавском языке. Уровень языковых заимствований тогда мог бы быть другим.
Еще одним доказательством, которое приводит Амальрик, являются скандинавские имена послов в договорах 911 и 945 гг. И действительно, отрицать скандинавский характер этих имен очень сложно.
Даже Гедеонову пришлось признать, что 15 имен носят, несомненно, скандинавский характер. Но тот же Гедеонов показал, что при желании с помощью сложных лингвистических построений и некоторых натяжек можно имена несомненного скандинавского характера превратить в славянские или даже тюркские (Гедеонов 2004: 226–235).
Поскольку греки не называли скандинавов норманнами, то большое значение, по мнению Амальрика, имеет свидетельство Лиутпранда. Посол короля Бренгария, а позже императора Оттона обнаружил во время посольства в Византию, что греки называют норманнов Ρϖς. Кроме того, Амальрик указывает, что тот же Лиутпранд сообщает о нападении князя народа Ρϖς Ингера на Константинополь.