Далее А. А. Амальрик пытается ответить на вопрос – является ли Сказание о призвании одним из вариантов норманнской переселенческой саги. Современные историки также придерживаются взгляда о существовании в дружинной среде пространного Сказания о Рюрике (Мельникова, Петрухин 1995: 44–57). Здесь А. А. Амальрик предвосхитил данную точку зрения.
Относительно имен братьев Рюрика А. А. Амальрик придерживается версии, впервые выдвинутой З. Байером и поддержанной Б. А. Рыбаковым, подтверждающей предположение, что термин «Русь» носил профессионально-дружинный характер. То есть А. А. Амальрик переводит имена братьев Рюрика как неправильно понятые летописцем выражения sine hus и tro varn «свой род» и «верная дружина» из норманнского сказания.
Е. А. Мельникова считает, что вопрос об именах братьев Рюрика «принадлежит, видимо, к числу неразрешимых на твердой основе источников и потому всегда будет оставаться спорным». При этом Е. А. Мельникова указывает на то, что имя Signiótr встречается в рунических надписях Уппланда, а Ϸórvar[d]r – в исландском именослове (Мельникова 2000: 147–149). Поэтому Е. А. Мельникова считает их, в противоположность взглядам Б. А. Рыбакова (Рыбаков 1982: 298–299), на точке зрения которого стоит и Амальрик, личными именами. Возражения Е. А. Мельниковой против имен братьев Рюрика как прилагательных основаны на том, что эти слова не соответствуют нормам морфологии и синтаксиса древнескандинавских языков.
Амальрик считает, что летописец употребил в Начальном своде эти прилагательные дважды. Один раз летописец перевел фразу в соответствии с истинным смыслом: «…пояша со собою дружину многу и предивну», а потом вторично – приняв за личные имена.
А. А. Амальрик сам отмечает противоречие в предложенном объяснении личных имен братьев Рюрика – ведь не мог Рюрик свой род отослать в Изборск, а дружину в Белоозеро. Но, следуя А. А. Шахматову, считает указания на эти города искусственной вставкой летописца и, тем самым, противоречие считает устраненным.
С. Л. Николаев предлагает объяснение именам братьев Рюрика ошибочно понятой летописцем фразой «Рюрикъ синеусъ труворъ = северогерм. Ryrik si̅nna hu̅sa tru̅ wɔ̅ ra [… по] Рюрику, их домов верному/надежному защитнику […]» (Николаев 2012: 408). Данный эпитет как нельзя лучше подошел бы Рорику Фрисландскому, защитнику побережья Фризии от викингов, если принять гипотезу о его идентичности с Рюриком (Губарев 2016б), тоже «призванным» защищать земли словен «по ряду» (Мельникова, Петрухин 1989).
А. А. Амальрик, в целом следуя взглядам А. А. Шахматова, сам задает вопрос: «Почему составитель Начального свода не сделал Игоря сыном Олега, а Олега сыном Рюрика, создав таким путем стройную княжескую династию, к чему он и стремился, ставя новгородскую легенду о призвании в основу своей схемы?» Ведь если принять гипотезу А. А. Шахматова о том, что летописцы не просто копировали летописи и составляли своды, а еще и занимались сочинительством, то данный вопрос напрашивается сам собой.