Вино действительно было хорошим. Хорошей была и порция снотворного, впрыснутая шприцом через пробку.
Он то думал, что она разольет вино по бокалам и придется изворачиваться, выливая свой куда-нибудь под стол.
Похоже, мысли о неподобающем поведении возникли и у неё.
— О, простите меня! Я живу здесь, в глуши, совсем одна, и Ваше появление немного расстроило мои нервы. Я сейчас Вам тоже налью.
— Нет, нет, не стоит. Я не пью. Да и завтра надо будет рано вставать, встречать эвакуатор.
Девушка удовлетворенно кивнула и опять приложилась к бутылке.
Beaux-arts невольно отметил среди вороха газет, лежащих у неё на столике, издание, пропагандирующее его подвиги.
— Отличное вино! Только послевкусие какое-то странное. Впрочем, солнце скоро зайдет… Так за Вами завтра приедут?
— Да. — немного рассеянно ответил он, не обратив внимания на странную реплику насчет солнца.
В этом черном платье Марлоу выглядела выше и крупнее, чем он себе представлял. Ничего, в любом случае она выпила достаточно.
Взгляд художницы изменился, как будто бы обратился внутрь.
Так, сказал себе преступник, начинается.
Мариэтта поднялась, обхватив себя за талию левой рукой:
— Что-то мне нехорошо…
Покачнулась и непременно упала бы, если бы молодой человек не подхватил её и не усадил опять в кресло, аккуратно придерживая голову в ворохе медных волос.
Да, она определенно весила больше пятидесяти семи килограмм и была выше ста шестидесяти девяти сантиметров. Но это уже было неважно.
Вор достал рацию и дал условный сигнал. Через несколько минут у террасы появились двое здоровых парней, Ганс и Эванс. Если бы не имена, они сошли бы за братьев.
Ганс аккуратно поднял бесчувственную девушку на руки и вошел в двери.
Обстановка в замке была действительно превосходна. Beaux-arts с восхищением оглядел сумрачный холл с резными панелями на стенах, тяжелыми портьерами и изящной антикварной мебелью. Темный ковер с пушистым ворсом скрадывал шаги. По стенам были развешаны прекрасные полотна старых мастеров.
Кое-где картин явно не хватило. Не трудно было догадаться, что эти места прежде занимали творения самой хозяйки. Вот только куда она их дела?
Молодой человек кивнул подручному и они поднялись на второй этаж, где Ганс уложил Мариэтту в ее спальне. Beaux-arts сам запер окна и тяжелую дверь, после чего они приступили к своей основной цели — собственно грабежу.