— Веселитесь? — повторил мужчина, без спросу присаживаясь за ее столик. — Не похоже…
— Разве? — она издала пьяный смешок и кивнула на свой бокал. — А это что, по-вашему?
— Это ваша депрессия, я полагаю… ваша печаль.
Барбара выругалась, громко и совершенно не по-женски. Иных восхищало ее умение смачно выражаться, кое-кого отпугивало… его же как будто оставило равнодушным, даже слегка позабавило.
— Давайте представлюсь, — предложил он. — Меня зовут Людовик.
— Меня Барбара, — отозвалась она, залпом допивая вино. — Не буду врать, что приятно познакомиться.
— Неужто неприятно? — усмехнулся Людовик.
— А, мне плевать…
— Плевать — это плохо. Любой гнев лучше безразличия.
Барбара нахмурилась. Нечто подобное она не так давно твердила и Майклу, используя, правда, более грубые выражения… слышать аналогичные обвинения в свой адрес было неприятно и обидно.
— Я не безразличная! — задиристо возразила она. — Я… живая!
Еще не договорив, девушка поняла, до какой степени она живая. Все ее нутро, казалось, резко воспротивилось алкогольному изобилию… и было готово избавиться от него, причем немедленно.
— Одну минутку… — прохрипела Барбара и соскользнула с табурета. Слегка покачнулась, ноги едва ее держали. — Мне нужно…
— Я знаю, куда, — подхватив ее под руку, галантно сообщил мужчина. — Я провожу.
— Нет… — мучительно покраснела Брабара. — Я… э…
— Вам нужно умыться, я понимаю, — любезно подсказал Людовик. Его черные глаза смеялись. — Уборная вон там… осторожно.
Девушка смутно помнила, что было дальше… вероятно, это было к лучшему. Кое-что порою лучше забыть…
Голова просто раскалывалась, а в горле першило. А еще подташнивало и мучительно хотелось пить… в общем, утро не задалось.
«Я умираю!» — эта мысль пульсировала в сознании, билась в такт сердцу, которое весьма неохотно выполняло свою «насосную» работу.
Барбара лежала на чем-то мягком и боялась открыть глаза. Попытки восстановить ход событий минувшего вечера потерпели крах… кажется, она выходила прогуляться? Вроде бы сидела в каком-то заведении… что-то пила… все прочие воспоминания память не удержала, и остальное терялось в тумане.
«Где я… и как тут очутилась?»
Ответить на эти вопросы ей никто не мог, и пришлось приложить усилия, чтобы понять, что происходит. Девушка осторожно размежила веки, о чем сразу пожалела — в глаза брызнул свет, безжалостно слепя.
— О, черт… — пробормотала Барбара, вновь зажмуриваясь и укрываясь с головой покрывалом. — Черт, черт…
— Не стоит звать кого попало, — сказал кто-то довольно веселым тоном. — А вдруг придет?