Варя остановилась перед белоснежной дверью.
— Виновата, — огрызнулась она. — Дядя Страт, Вы бы просто так не приехали сюда из своей любимой Ялги. Я нашла один свиток про похожую ситуацию…
— Я не вмешиваюсь, — жёстко обрубил её дед. — Я лишь хочу убедиться, что никто из моей семьи не пострадает.
— Но ты применил заклятие Уэллса! — изумлённо воскликнула Варя. — Это столько сил… не считая того, что теперь вся Москва в курсе, кто приехал.
Дед отмахнулся и решительно вошёл в палату. Варя потрясённо ахнула и направила зеркальце так, чтобы я смог всё увидеть. Щелчок дверного замка приглушил мой вскрик.
На полу в обломках больничной ширмы, зажмурившись и бормоча, раскачивалась совершенно голая старуха. Кровать её перевёрнута. Обрывки постели, бинтов, проводов и поролона усеяли всю комнату. С потолка свисали остатки люминесцентных ламп. Стены заляпаны кровью. И посреди всего этого безумия стоит совершенно нетронутая кровать с моим лежащим телом.
— Любопытно, — Евстрат, осторожно переступая обломки, приблизился к уцелевшей кровати.
Как же его сестра? Дед даже не взглянул на неё. Или я неправильно что-то понял? Миллион мыслей роился вокруг меня. Явно сильный колдун, заинтересовавшийся моим телом. Мне стало не по себе.
— Варя, — прошептал я. — А этот твой дядя, может быть заинтересован?..
— Может, — ответил за неё старик. Похоже, у колдуна отличнейший слух. Или это снова магия? — Но не заинтересован. Я же сказал, меня здесь нет.
— Помогать ты не будешь, — уныло проворчала Варя. — Но можешь предположить, что тут произошло?
— Предположить могу, — старик вернулся к Марфе и присел на корточки. — Но проще спросить у неё.
И снова щёлкнул пальцами. Голубое свечение растаяло вмиг. Марфа встрепенулась, как испуганная птица. Я чертыхнулся, поняв, что зеркало падает. Бледная Варя прижала ладони ко рту, дед отшатнулся. С окровавленного синюшного лица старухи на нас смотрели абсолютно чёрные глаза.
Глава 8
Возвращение к себе
Хорошо что я упал не лицом в пол… То есть, хорошо, что зеркальце упало стеклом вверх. Я всё чаше ассоциирую себя с этими проклятыми зеркалами. Ещё пара месяцев, и я забуду, как это — находиться в своём теле.
Старуха прошипела что-то на незнакомом языке. Ясное дело, ругательство. А что ещё извергается из грязного рта Марфуши. Дед, кажется, был озадачен. Варя тихо причитала, прижав руки к лицу.
— Ага, — произнёс я. — Похоже, у старушки те же неприятности, что у меня.
— С тобой так же начиналось? — неожиданно заботливо уточнил дядя Евстрат.
— Не знаю, — честно ответил я. Кивнуть на Варю не получалось за неимением головы, так что пришлось отвлечь девушку от стенаний: — Варя наверняка расскажет больше меня. Но вот глаза…