Увы, знакомая картина. В жизни тени касаются людей только чтобы проникнуть в них. Поэтому прикосновение приносит оцепенение, которое потом отступает. Но только некоторые люди могут долго служить тени… чаще они погибают всё равно. А если тень просто будет рядом, ни у кого нет шансов.
Теперь я знал, что Медвед завладел моим телом. Чтобы выжить в трубе снов, ему пришлось покинуть его. И «пересесть» в Марфу. И я смог воочию убедиться в том, что тени по-иному влияют на ведьм. А потом ему приспичило меня убить.
Или он всё подстроил таким образом, чтобы оказаться здесь и умертвить моё тело? Сложно представить у тени такие грандиозные стратегические планы. Но я ничего не знал о «жизни» за зеркалом. Я же не лишился способности мыслить, когда стал тенью. Если честно, я никогда в жизни не имел такую ясную голову… в переносном смысле. Варины слова о моей невероятной способности разучивать сходу древние языки и ясное понимание ранее незнакомых понятий, вроде трубы снов, подтверждали явное усиление интеллекта в состоянии тени.
Ну и привидевшийся мне человек у вогнутого зеркала не выходил из головы. Не как воспоминания о кошмарном сне, а как размышления о странном образе, привидевшимся в случайной дрёме: реальность ли это или мираж?
Сейчас же я стою и размышляю обо всём, спокойно наблюдая за загустением серебристого сияния на месте Марфы и за усилением собственной разреженности. Что он хочет сделать? Он уже сбежал из трубы, чтобы спастись. А теперь лезет назад, чтобы погибнуть.
Всё вдруг встало на свои места. Люди почему-то не двигались. Не важно. Я коснулся груди Страта. Лицо его побледнело. Помня о смерти, я с усилием толкнулся вперёд. Туман на месте моей руки легко проник в его тело. Начав движение, трудно остановиться. Я медленно вползал в тело мага. Но всё же чуточку быстрее Медведа. Возможно, выйти из человека и проникнуть в трубу сложнее. Мне не нужно больше ничего делать, просто позволить сущности тени завершить начатое движение.
Впервые за долгое время я смотрел на мир человеческими глазами и ощущал себя в маленькой тесной коробочке с двумя дырочками, способными смотреть только в одном направлении. Но размышлять об удобстве было некогда. Сейчас я физически ощущал, как бежит время. То, что тени казалось растянутой вечностью, тут оказалось секундой.
Марфа распласталась по невидимой стене, из многочисленных ран сочилась кровь, обычные человеческие глаза смотрели на меня с надеждой, разбитые губы шептали:
— Спаси…
Не её конечно. Я резко оттолкнул Варю. Девушка отлетела в сторону, больно ударившись о стену. Не рассчитал. Не обращая внимания на ушибы, Варя вскочила на ноги. И замерла, уставившись на меня: