На этот раз Плеве не спасет ничто!
Мысли неслись бешено, как всегда, когда Азефу надо было принимать немедленное и важное решение. Собственно, ради него он и явился сегодня к Ратаеву, явился, чтобы подготовить себе алиби, если бомбисты Савинкова выполнят в Петербурге поставленную перед ними задачу и Плеве будет убит. Алиби... ему нужно будет во что бы то ни стало иметь алиби для Департамента, как-то доказать, что он не только ничего не знал о готовящейся акции группы Савинкова, но и честно отрабатывал выплачиваемое ему полицейское жалование.
Плеве должен быть убит! Плеве должен быть убит! — стучало в мозгу, пока Азеф добирался до квартиры Ратаева. Иначе... Иначе все то, чего он, Азеф, добивался целых десять лет и наконец достиг, может рухнуть в одночасье. Ему было уже известно, что «массовики» развернули наступление на Боевую Организацию, обвиняя боевиков и самого Азефа в растранжиривании партийной кассы. С другой стороны раздавались уже и голоса, требовавшие сместить «генерала БО» и заменить его человеком, более инициативным. Упоминалась и кандидатура на этот важный пост — Серафима Клитчоглу, причастная к делам Боевой Организации еще во времена Гершуни. Женщина она была решительная и способная на все.
Известно было уже Азефу и то, что мадам Клитчоглу создала где-то на Юге России свой собственный боевой отряд и отправилась вместе с ним в Петербург — тоже «в поход на Плеве». Времени поэтому было терять нельзя, надо было действовать, и как можно скорее...
... — Что же касается покушения на Вячеслава Константиновича, — продолжал Азеф, дав Ратаеву время допить очередной бокал, — то я и пришел к вам сегодня, чтобы поговорить на эту тему... Дело в том, Леонид Александрович... что у меня есть по этому вопросу кое-какие сведения.
Полу-хмельное, благостное выражение мгновенно слетело с лица Ратаева, он весь напрягся и подался вперед, буравя Азефа абсолютно трезвым, настороженным, как у цепного пса, взглядом. Будучи опытным ловцом крамольников, он не спешил, выжидал, пока Азеф приоткроет свои карты. И выжидание это давало ему возможность скрыть противоречивые чувства, сталкивающиеся сейчас в его душе: сорвать покушение на Плеве, о подготовке которого Азеф, похоже, что-то собирается сообщить и тем самым заслужить благорасположение министра, выйти из опалы и вернуться на хорошую должность в Департаменте, — или скрыть от Департамента сообщение Азефа, не придав ему значения, и тогда расчет с его гонителем будет полный и справедливый! Эта дилемма все больше захватывала его, и, решая ее, он не замечал, что и Азеф, в свою очередь, старается и тоже никак не может принять какое-то свое решение.