Для страховки в книгу разоблаченных агентов внесли фамилию Николая Клеточникова. Но оба — и Дворник и Клеточников — понимали: если тетрадь попадет когда-нибудь в руки Кирилова, эта запись о Клеточникове вряд ли обманет действительного статского советника. Михайлов черкнул себе на полях для памяти: не забыть еще раз сказать в тайной типографии — в случае провала надо отстреливаться всем до последнего, но переданную туда на хранение клеенчатую тетрадь и бумаги сжечь во что бы то ни стало.
Уже стемнело, воскресный день кончался. «Родственники» попрощались.
Наташа проводила «жениха» до парадной двери, на глазах у дворника простилась с ним. Клеточников огляделся: агента проверочного наблюдения на месте уже не было…
А на следующий день в судьбе младшего секретаря тайной канцелярии произошел удивительный, фан-тастический взлет.
Началось с вызова к шефу.
Действительный статский советник Кирилов начинал свою службу рядовым шпиком еще при генерале Дуббельте. Немало намерзся он под фонарями, немало потерся в передних у начальства, за долгие годы прошел одну за другой все ступени политического сыска, пока не достиг, наконец, потолка — стал руководителем политической агентуры императорской тайной полиции. Да, нечасто делались в России такие карьеры!
При случае сей господин умел проявить не только мощную и целеустремленную энергию, редкую пронырливость и беззастенчивую подлость, но также талант незаурядного лицедея и хитрость опытного знатока душ. Он был вовсе не прост, этот Кирилов!
Однажды, например, Клеточников видел, как Григорий Григорьевич беседовал с журналистом, человеком, правда, молодым, но довольно известным, которому шеф агентуры почему-то должен был понравиться. Кажется, журналист еще много времени спустя был убежден, что ныне в тайной полиции служат совсем не дуббельтовцы, а, напротив, либералы, и чуть ли не любители щедринской сатиры…
Да, Кирилов был опытным профессионалом сыска. И к тому же совсем недурным организатором полицейской сети.
Подчиненных не раз поражало в этом крепко сбитом, коренастом и толстоногом господине его умение буквально выдавить из них последние соки, заставить работать до изнеможения, если это могло принести какую-то пользу делу или самому Кирилову, особенно если это приносило ему деньги, до которых генерал оказался жаден невероятно.
Но было у него одно весьма уязвимое место, которое давало Клеточникову реальные шансы на успех службы в Третьем отделении: не было у генерала глубоких и серьезных знаний, чтобы досконально разбираться в специальных тонкостях порученных его экспедиции (отделению) дел. Вдобавок дела эти, сложные, запутанные, требовали еще и большой черновой работы, а ее Кирилов избегал делать всю жизнь: для подобной работы он всегда имел так называемого «человека-перо»!