— Я нахожу друзей, где бы я ни появлялся, — пробормотал в растерянности Рейнольдс.
— Ну вот. Теперь вы понимаете, что я имею в виду? Вас нельзя касаться. Вот хотя бы сегодня вечером. Вы, как бесформенную кучу тряпья, швырнули человека в шкаф в отеле, связали и забили ему рот кляпом. Оставили его там задыхаться. Возможно, он там и задохнулся... Вы ударили другого и оставили его замерзать на снегу. При таком холоде он не протянет и двадцати минут. Вы...
— Я мог бы застрелить первого, — на этот раз спокойно ответил Рейнольдс, — у меня был пистолет и с глушителем, как вам известно. И вы думаете, что этот парень с дубинкой не оставил бы меня замерзать на морозе, если бы ему удалось опередить меня?
— Вы просто прибегаете к софизмам... И, хуже всего, Этот бедный старик — профессор... Вас не волнует ни один из ваших поступков, главное — чтобы он вернулся в Британию, не так ли?.. Теперь он думает, что его жена при смерти, а вы ведь знаете, как на самом деле обстоят дела, и доводите его чуть ли не до сумасшествия, беспокойство и горе его не знают границ!.. Вы заставляете его верить тому, чего нет на самом деле. Вы хотите внушить, что он будет виновен в ее смерти. Зачем, мистер Рейнольдс? Зачем?..
— Вы знаете зачем. Потому что я отвратительный, аморальный, лишенный каких бы то ни было эмоций механизм. Такой же, как чикагский гангстер, который беспрекословно выполняет все, что ему поручат. Вы только что утверждали это, не так ли?
— Я, наверное, напрасно трачу свои усилия, мистер Рейнольдс? — Ее ответ был каким-то ровным, безжизненным.
— Ни в коем случае, — усмехнулся в темноту Рейнольдс. — Могу вас слушать всю ночь. И уверен, что вы не говорили бы с такой откровенностью, если бы не предполагали существования некоторой доли надежды переубедить меня.
— Кажется, вы надо мной смеетесь? Да?
— Противный самодовольный тип, — признался Рейнольдс, взял ее внезапно за руку и прошептал: — Тише. И не шевелитесь.
— Что?.. — Только одно слово успело сорваться с ее губ, и Рейнольдс крепко закрыл рот Юлии ладонью.
Она стала непроизвольно вырываться, но сразу же затихла, тоже услышав скрип шагов по снегу. Они сидели замерев, чуть ли не дыша, пока три полицейских медленно проходили мимо заброшенной веранды летнего кафе по извилистой дорожке, вьющейся между пляжами, полянками и рощицами дубов.
— Кажется, вы утверждали, что эта часть острова Святой Маргариты всегда пустынна?.. — злым шепотом спросил он. — Что сюда зимой никто не приходит?..
— Так всегда было раньше, — пробормотала она. — Я знала, что полицейские здесь патрулируют, но не могла себе представить, что они доходят и сюда. Впрочем, в ближайший час они не вернутся, уверена в этом. Парк большой. Им потребуется немало времени на его обход.