Рейнольдс появился на улице у дома Янчи через несколько минут после полуночи. Он шел довольно быстро, но все же успел промерзнуть, хотя и остался доволен тем, что совершенно определенно не обнаружил за собой слежки на всем пути от отеля. Теперь остается одно: лишь бы Граф вовремя пришел...
Улица была пустынной. Дверь гаража, когда он подошел к ней, оказалась открытой, как об этом и договаривались заранее. Не замедляя шага, он уверенно прошел в темноте помещения, повернул к двери в коридор у противоположной стены. Едва он сделал шаг, как внутренность гаража внезапно осветилась, а железные двери за его спиной захлопнулись.
Рейнольдс остановился с опущенными вниз руками, не касаясь одежды, и медленно огляделся. Во всех углах гаража с карабинами в руках стояли внимательные и улыбающиеся сотрудники АВО. Все в высоких фуражках и длинных, перетянутых ремнями шинелях. В их принадлежности к АВО не приходилось сомневаться, тупо подумалось Рейнольдсу, в подлинном ошибаться невозможно. Выражение неумолимой жестокости стояло в глазах этих садистов, по трупам прокладывающих свой путь в секретные полиции коммунистических стран всего мира.
Был тут еще и пятый человек. Маленький, стоящий у двери в коридор, с тонким темным интеллигентным еврейским лицом привлек внимание Рейнольдса и завладел им. Едва Рейнольдс посмотрел на него, как тот убрал в кобуру пистолет, застегнул ее, сделал два шага вперед, улыбнулся и шутовски поклонился.
— Как я полагаю, передо мной капитан британской секретной службы Майкл Рейнольдс. Вы очень пунктуальны, и мы искренне и высоко это ценим. Мы в АВО не любим, когда нас заставляют ждать.
Молча и неподвижно стоял Рейнольдс посередине гаража. Ему казалось, что он стоит тут уже целую вечность, переживая внезапность и горькое сознание происшедшего, торопливо пытаясь осмыслить причину появления АВО и отсутствие своих друзей. Но на самом деле он находился в таком состоянии считанные секунды, стараясь изобразить страх, расширив глаза и раскрыв рот. Отвисшая челюсть как нельзя более натурально подчеркивала его внезапные чувства.
— Рейнольдс, — пробормотал он так, как с трудом произнес бы это имя любой венгр. — Майкл Рейнольдс... я не знаю, кого вы имеете в виду, товарищ... Что произошло?.. Почему здесь эти карабины?.. Клянусь, я ничего не сделал, товарищ... я клянусь... — Он прижал руки к груди, умоляюще сжимая пальцы, пока они не побелели, а в дрожащем голосе не зазвучал откровенный страх.
Два охранника, которых видел перед собой Рейнольдс, сдвинули мохнатые брови и поглядели друг на друга с медленным и удивленным восхищением. Но и тень сомнения не коснулась темных довольных глаз маленького еврея.