Одежда опала к ногам, свернувшись шелковистой змейкой на полу, оставляя ладоням и губам мага все больше свободы. Домовая застыла, слегка откинув голову и полностью увязнув в своих ощущениях, анализируя их. Фло крайне важно было прочувствовать каждый миг, малейшее касание, понять и… решить для себя, наконец, в чем причина ее прежней уступчивости — в довлеющей клятве подчинения или в самом что ни на есть собственном желании.
Подхваченная сильными руками Нарга, безропотно позволила уложить себя на кровать. Прикрыв глаза, чтобы не упустить ни единого оттенка собственных ощущений, ни одного его вздоха, чуть выгнулась, словно бы напрашиваясь на ласку. И неизменно молчала.
Жаркие губы мага тут же коснулись вершинок ее груди, заставив их напрячься и затвердеть, а волне нетерпеливого томления прокатиться по телу.
Глупо ли было начинать сегодня с этого? Вопрос бился в голове домовой снова и снова. И ответ был один: не только глупо, но и унизительно! Она не просто позволила ему и дальше относиться к себе как к непреложной части имущества, она приветствовала такой поворот!
Стоила ли ее проверка такого унижения? Чем дальше шло время, чем сильнее распалялся Нарг, действуя все более напористо и властно, тем отчетливее понимала Фло: стоила. Каждой секунды этого спектакля стоила!
Пылающее неподдельной страстью тело мага уже полностью укрыло девушку, вжимаясь в мягкую плоть. Он уже не мог оставаться медленным и томительно нежным — природа и инстинкты требовали другого. Нарг задыхался от желания, до боли стискивая руками ее плечи, терзал губы чередой мелких укусов и поцелуев, вжимал ее в матрас, энергично подаваясь вперед бедрами, сминал обманчивую мягкость женских ног, устраиваясь между ними.
Твердая и подрагивающая в нетерпении плоть его члена терлась о мягкий изгиб живота Флориан, вызывая из недр мужского горла глухие и раскатистые хрипы. Нарг был полностью порабощен жаждой неизбежной и такой желанной близости, самого тесного и жаркого трения их тел при скором и уже неотвратимом погружении друг в друга.
Упс…
Флориан, находясь в странном онемении, настолько невероятно для нее было испытывать полное спокойствие и ясность мыслей в объятиях Нарга, почувствовала на животе влагу преждевременной разрядки мужчины.
— Милая… — сказал он и запнулся. Кажется, маг и сам изумился такой не свойственной опытному мужчине несдержанности. — Это все одиночество. Прости, тебе ничего не…
— Слезь с меня немедленно, — домовая абсолютно похоже скопировала холодный и презрительный тон, которым магистр магии обращался к особам, которых считал недостойными своего внимания.