Махмуд
Берлин, Германия. 2015 год
Дома
Немецкую песню, которую Махмуд не слышал раньше, передавали по радио в фургоне, который вез всю семью по улицам Берлина. Столица Германии показалась ему огромной, куда больше Алеппо. Махмуд смотрел через окно на ночные клубы, кафе, магазины, памятники, статуи, жилые и офисные здания. Почти все таблички были на немецком, но иногда встречались и на арабском, они рекламировали магазины одежды, рестораны или торговые центры.
По обеим сторонам тротуаров стояли здания, похожие на десятиэтажные стены из стекла и кирпича, а по мостовым двигались потоки машин, велосипедов, автобусов и трамваев, которые позвякивали и гудели.
Странное, пугающее, волнующее место, которому предстояло стать новым домом Махмуда.
Германское правительство приняло всю семью. Последний месяц они жили в бывшей мюнхенской школе, которую превратили в простое, но чистое жилье для беженцев. Они оставались там: свободно приходили и уходили, пока не нашлись люди, согласившиеся принять их и подождать, пока родители Махмуда встанут на ноги. Семья хозяев жила здесь, на этой улице, в столице страны.
Фургон остановился у обочины, напротив маленького зеленого дома с белыми ставнями и покатой крышей. Ящики в окнах, похожие на те, что Махмуд видел в Австрии, были засажены цветами. На подъездной дорожке стояли две немецкие машины. На другой стороне улицы, в парке, подростки выделывали трюки на скейтбордах.
Отец открыл боковую дверь. Все захватили рюкзаки, набитые одеждой, туалетными принадлежностями и спальными мешками, которые подарили немецкие сотрудники из бюро помощи беженцам. Один из сотрудников привез их сюда и сейчас вел всех по ступенькам крыльца, но Махмуд помедлил на тротуаре. Он оглядывал новое окружение.
Еще в Сирии, на уроках истории, Махмуд узнал, что к концу Второй мировой войны Берлин был почти уничтожен и лежал в руинах, совсем как Алеппо. Неужели уйдет семьдесят лет на то, чтобы Сирия возродилась из пепла, как когда-то Германия? Увидит ли он Алеппо когда-нибудь?
С крыльца донеслись приветствия и крики радости. Махмуд поднялся по ступенькам. Пожилая немка обнимала маму, а пожилой немец пожимал руку отцу.
Сотруднику бюро пришлось все переводить, ведь Махмуд и его семья не знали немецкого, а немцы, очевидно, не говорили по-арабски. Но им удалось найти табличку с надписью «Добро пожаловать домой», и хотя выражение было несколько формальным, Махмуд оценил их усилия. Сам он не мог бы написать и двух слов на немецком.
Мужчина, пожимавший отцу руку, повернулся к мальчикам, и Махмуд очень удивился. Он действительно старик! Морщинистое лицо, редкие седые волосы немного торчали на висках, словно он старался их причесать, но они не хотели лежать гладко.