– Завтра увидим огни Майами и направимся прямо к ним, – заключила мама и, повернувшись, мучительно сморщилась.
– Что? Что с тобой? – заволновался отец.
Она положила руку на живот:
– Кажется, началось.
– Что началось? – спросил он, но тут же широко раскрыл глаза. – Хочешь… Хочешь сказать, что рожаешь? Здесь? Сейчас?!
Все в лодке встрепенулись, а Изабель и Иван подтянулись наверх.
Внутри бушевали эмоции. Изабель была рада увидеть брата после долгого ожидания, но вдруг испугалась. Она боялась за мать, которой предстоит рожать в разваливающейся лодке, посреди океана. И впервые забеспокоилась о том, как изменит ее семью появление нового человека.
– Да. По-моему, я рожаю, – спокойно сообщила мать. – Но схватки только начались. Изабель появилась на свет через десять часов после начала схваток, помнишь?
Изабель раньше не слышала, чтобы мать говорила о родах. Ей было и любопытно, и немного странно.
– Как вы его назовете? – спросил Иван.
Родители переглянулись.
– Мы еще не решили, – сказала мама.
– У меня есть кое-какие идеи. Если хотите, – не унимался Иван.
– Мы никого не назовем в честь игроков «Индустриалес», – заявила Изабель.
Иван показал ей язык.
Они на время затихли. Изабель продолжала наблюдать, как оранжевый горизонт становится фиолетовым, а потом темно-синим. Родится ли ее маленький братик в море или в Америке? Будет ли завершением песни новая жизнь в Майами? Или все закончится трагедией: дрейф в океане, без бензина, смерть от жажды в огромной атлантической пустыне соленой воды?
– Эй, мы никак не назвали нашу лодку, – вспомнил Иван.
Все сначала застонали, а потом засмеялись.
– И что? – улыбнулся Иван. – Всякое хорошее судно нуждается в названии.
– Думаю, все согласны, что это не слишком хорошая лодка, – вздохнул сеньор Кастильо.
– Но разве не она везет нас в Америку? К свободе? – возразил Иван. – Она заслуживает названия.
– Как насчет «Фидель»? – пошутил Луис, топнув по лужице так, что вода плеснула на лицо Кастро.
– Нет-нет, – отмахнулся отец. – «El Ataud Flotante» – «Плавающий гроб».
Изабель поежилась. Не смешно. Особенно потому, что мать скоро родит.
– Слишком точно, слишком точно, – согласилась сеньора Кастильо. – Как насчет «Me Piro»?
Это было кубинское жаргонное выражение. «Меня здесь нет».
– «Chao Pescao»! – предложила мама, и все рассмеялись. Точный перевод выражения был «Прощай, рыба». Но на Кубе все просто говорили это друг другу при расставании.
– «Сент-Луис», – тихо сказал отец. Все ненадолго замолчали, пытаясь понять смысл шутки. Но никто так и не понял.
– Как насчет «El Camello»? – спросил Луис. «Верблюдами» называли уродливые горбатые автобусы, которые передвигались только на тракторной тяге.