Начинать совершенно иную жизнь в столь раннем возрасте было несправедливо и обидно, да еще летом. Его друзья отправлялись отдыхать на море с родителями, в детские лагеря, к бабушке с дедушкой… Диме же предстояло знакомство с органами опеки и попечительства и их страшной, по меркам маленького мальчика, работой.
Вначале они связались с родственниками отца (мать Димы потеряла родителей еще до рождения сына, а братьев и сестер у нее не было), но тщетно. Дядя Саша, старший брат отца, был безработным пьяницей, и оставлять Диму ему на поруки и речи не могло быть. Тетя Света, средняя сестра, имела сама семерых детей, и сводила с трудом концы с концами. А двоюродный брат отца Иван, сразу заявил, что Димка для него будет только абузой. Да и сам мальчишка не желал жить с дядей Ваней, он его никогда не любил из-за жадности и скверного характера. В данном случае уж лучше бы его оставили со старшим братом отца.
Таким образом, к началу сентября его зачислили в детский приют города Стерхов, Тверской области. Но перед этим он все же прожил у тети Светы, пока решались формальности. В глубине души он надеялся, что по истечению срока, тетя Света попросит органы опеки, чтобы его оставили с ней. Но, как уже взрослый парень, он понимал, что это глупые напрасные надежды. И хотя у тети Светы было тесно, и он ладил лишь с одним из четырех двоюродных братьев, Дима не променял бы этот семейный круг на детдом.
«Я буду тебя навещать», пообещала тетя Света, глядя, как люди в строгих костюмах ведут племянника к черной (траурной) машине.
«К черту твое вранье!», выругался мысленно Димка, ровно шагая вперед, и смотря себе под ноги. Тетя Света лгала, и он это знал. Ведь он уже не маленький доверчивый ребенок, и отличал правду ото лжи. Он уходил из этого дома, чтобы не вернуться назад.
«Невелика потеря»….
Автомобиль остановился у трехэтажного здания детдома. Дима вышел из машины и настороженно оглядел бледно-серые стены, зарешеченные (как в тюрьме) окна на первом этаже и массивные двери. Неспокойные вороны кружили вихрем над синей крышей главного блока, заглушая криками звуки оживленной трассы. Легкий осенний ветерок «погладил» его по затылку и юркнул за ворот мятой рубашки, и вместе с этим ветерком пришло чувство полного одиночества и отчаянья. Но было еще что-то. На миг, Димке показалось, что стены здания скрывали нечто ужасное и недружелюбное. Такое, во что не верят взрослые и боятся дети.
Он не хотел туда идти, но легкая, и в то же время настойчивая ладонь опустилась ему на спину и подтолкнула вперед. Ноги предательски послушались ладони работника органов опеки. И с каждым шагом, здание становилось ближе, возвышаясь над ним и угнетая своей мрачностью. Чувство чего-то жуткого и неправильного не оставляло ни на минуту.