«Олег, привет. Если помнишь, мы одно время с Олесей работали. Очень нужно твое профессиональное мнение».
Отправив сообщение, я закрыла вкладочку и полезла в новости интересующих меня групп, полагая, что раньше вечера мне вряд ли ответят.
«Соня! Ничего себе. Сколько лет, сколько зим!» — замигал в углу экрана ответ.
«Надеюсь, я тебя не разбудила?»
«Адвокаты не дремлют. Что случилось?»
«У меня, похоже, серьезные проблемы, и как раз по твоей части».
«Отшлепала назойливого клиента?»
«Почти. Убила бывшего мужа, бывшую свекровь и ее соседку за компанию. И вроде бы похитила ребенка».
«Маньячка. Трупы надо прятать лучше, я вот Леську не раз предупреждал. А если серьезно?»
«Куда уж серьезнее. Будет ли у тебя немного времени в течение дня? Когда скажешь, тогда и подъеду».
«Давай в час. Знаешь, где я обитаю?»
«На Литейном?»
«Да».
«Спасибо!»
В голове мелькнула еще одна здравая мысль, и я нашла среди списка друзей уважаемого Данила Олеговича и настрочила ему гневное послание.
«Даник, ты же говорил, что с „похищением“ сына Тропинин разобрался?»
Но вот тут ответа придется ждать долго.
* * *
Адвокатская коллегия, где состоял Олег, располагалась на Литейном проспекте недалеко от Невского. Сам же брат Олеси совершенно не изменился: те же за метр девяносто, улыбающиеся карие глаза, ямочки на щеках, ежик темных волос и море обаяния. Мы, если честно, были в него поголовно влюблены всей конторой, но он сумел обзавестись женой-цербером, готовой растерзать любую, слишком долго улыбающуюся мужу, дамочку. И в принципе мы все ее понимали…
— Соня! Очень рад! Дела, я смотрю, у тебя и, правда, не ахти. Вся бледная!
— Да уж, — пробурчала я себе под нос, бухнувшись в предложенное кресло.
— Так что случилось? — он уселся за свой стол и начал перебирать бумаги. Меня это не напрягало. Юристы умеют слушать. Разумеется, иногда требуется пресловутый зрительный контакт, некоторым он вообще необходим, но Олег чутко уловил: чтобы собраться с мыслями мне сейчас пристальный, а уже тем более жалостливый взгляд не нужен.
Я рассказала ему все, даже мельчайшие детали, сама для себя выстраивая ход событий. В конце моей печальной повести Олег уже не перебирал документы, а смотрел на меня округлившимися глазами.
— Ты же понимаешь, что это бред?! — выдал мне мужчина свой вердикт.
— О! Я как никто это понимаю. Но сейчас мне тяжело мозг включить, Олег. Я будто в трясине вязну. Димкина мать пропала. Соседка в больнице. Настю пришлось к родителям отправить. Да еще, похоже, и подругу потеряла. Осталось только по башке в темном переулке получить.