Олег ухмыльнулся.
— Некто Тропинин действительно заявил в шесть вечера двадцать восьмого декабря о пропаже ребенка. Правда, как говорит мне Горыч, там стоит маячок, что кто-то из шишек этот вопрос еще и курировал. Все по чести: запрошены видео с камер наблюдения, в том числе и у отделения полиции на Советской, пацан все время там и крутился, а его «как бы» никто не заметил. Так что начу отдела там влетело по самое не хочу. А так как нач отдела на Советской никем особо не любим, все дружно отметили это событие. И, смотрю, до сих пор отмечают. Дело закрыто.
Он бухнул огромное скопление макулатуры на стол перед собой и с тоской посмотрел на объем работ.
— Так что, ты — потерпевшая по делу о нападении и нанесении побоев. Других предположений нет, но думаю, из-за этого Тропинина Варков всю эту лабуду тебе на уши и вешает. Кто он вообще такой, этот Тропинин?
— Человек с деньгами. Одно из направлений — строительство, обо всем другом без понятия.
— Мда… Строительство в большинстве случаев — большие бабки, а большие бабки есть головная боль. Дело с наркотой меня напрягает. Там типы совершенно безжалостные. Кстати, а обыск в квартире мужа уже проводили?
— Не знаю, — я развела руками.
— Эх, Соня-Соня. В общем так. Если Варков тебя вызывает, пусть делает это повесткой, а не по телефону в шесть утра. Пишешь ходатайство о присутствии защитника. И я тебе сообщу по секрету, запретить выезд он тебе тоже не может. Подписка о невыезде, Сонечка, это такая бумажка, а не устное приказание, он тебе ее не давал, да и не мог бы. Ты же подозревая лишь по его словам, фактически-то ты потерпевшая. Тебя не знакомили ни с каким иным протоколом, не вызывали на допрос. Это все одна болтовня. Если честно я не понимаю, что за нелепые угрозы в твой адрес.
Дышать стало легче.
— Спасибо, Олег, огромное. Ладно, пойду я, мне еще на работу надо заехать.
— На Петроградку? — вскинулся адвокат, отодвигая дело.
Я кивнула.
— А мне тоже туда надо. Подброшу. Ты все там же работаешь? — запихивая с самым зверским видом кипу бумаг в сейф, поинтересовался Олег.
— А где же еще найти того, кто даст мне такой график?! — улыбнулась я.
— Ты выходи, я подъеду к выходу.
Я подхватила пальто и стала потихоньку спускать вниз по широкой мраморной лестнице. Вежливые, приятные сотрудницы с улыбкой здоровались, да, и разговор с Олегом очень поднял мне настроение. С полного-то нуля.
Сейчас страшнее всего было за мать Димы. То, что произошло и происходит, не поддавалось пониманию. Какой душевной организации должен быть человек, чтобы причинить вред двум старушкам?! От такого можно было ожидать чего угодно. Вопросов было полно, а ответы на них искать совсем не хотелось. Проснуться бы и забыть все это как страшный сон.