Разуверившись в возможности склонить на свою сторону какое-либо учреждение (как это удалось в своё время с архивом юстиции), а также убедившись, что из прессы ничего, кроме шума («шумихи»), выйти не может, я остановился на мысли обращаться непосредственно к разным влиятельным и ответственным лицам в отдельности. Таких обращений за первые десять лет в советской Москве насчитывается целый ряд: по ним, как по ступенькам невидимой лестницы, обращался я всё выше, стучась в те или иные двери и твёрдо памятуя древний лозунг: «Толцыти и отверзется».
Первая такая «дверь», куда я постучался 29.12.1924 г., был председатель Моссовета - «наш почтенный городской голова», по характеристике М. Н. Покровского, направившего меня к нему.
«Как инициатор поисков культурного клада в ХХ столетии,- между прочим значилось в обращении,- я чувствую себя обязанным вести дело дальше. Очередным шагом,- по правильной коллективной мысли советских учёных, является проведение предварительных изысканий в этом направлении. Первым объектом последних должны стать две башни: Арсенальная и Тайницкая.
Обследование их ныне было бы лишь прямым продолжением прерванного ураганом исторических событий чисто научного предприятия конца ХIХ в. Советское правительство, высказывавшееся неоднократно за разоблачение всякого рода исторических тайн и мистификаций, пребыло бы лишь верным самому себе, вскрыв, наконец, и эту вековую зудящую загадку учёными советскими руками».