— Пошевелите мозгами! Вы же опять подвергаете себя риску.
Она сердито посмотрела на него, считая, что он слишком горд и лишь поэтому не позволяет ей сделать то, что она хочет. Ничто так не обрадует ее, как его падение с лошади. Она полагала, что он догадывается об этом. Прицелившись получше, она швырнула в юношу дверцей, стараясь на этот раз не попасть в лошадь. Дверца задела краем его по щеке. Хлынула кровь.
— Дикая кошка! — зарычал он в ярости.
Лошадь, увидя брошенный предмет, вся напряглась и была готова сорваться с места. Адам Уоррендер изо всех сил пытался сдержать ее, но, к несчастью, в этот самый момент перед ними пролетела большая птица, шумно хлопая крыльями. Фыркнув, животное сделало большой скачок вперед и галопом помчалось по дорожке парка к воротам Сазерлея, унося с собой негодующего седока.
Джулия замерла на месте и стояла в полной тишине, скрестив руки на груди и тяжело дыша. Впервые в жизни она испытала вкус мести, однако ее радость омрачилась страданием бедной лошади. Она никогда раньше не причиняла боли животным. Понимая, что рана совсем незначительна, девушка тем не менее очень переживала. Другое дело — щека Адама. На ней может остаться глубокий шрам. Ну и пусть. Будет знать, как приезжать в Сазерлей.
Расколотая в щепки рама лежала на дорожке. Девушка подняла дверцу, которая не пострадала. Немного придя в себя, она направилась к мастерской Ридли. Тот строгал доску рубанком, повсюду валялись стружки. Увидя ее, он прекратил работу.
Джулия заговорила тихим голосом:
— Боюсь, что тебе придется сделать мне новую раму, Ридли. Та, которую ты мне дал, сломалась.
— Что! Вы так резвились, что упали вместе с ней?
— Нет, я запустила ею в хозяина Уоррендер Холла. Его лошадь понесла.
У Ридли отпала челюсть от удивления. Она боялась, что он начнет смеяться, однако его лицо выражало страх.
— Мисс Джулия! Что вы наделали?
— Это еще не все. Я задела его дверцей по щеке. Из нее пошла кровь.
Ридли застонал и начал качать головой.
— Покойный полковник Уоррендер был самым влиятельным сторонником парламента в нашей стране. У него имелось много высокопоставленных друзей. Теперь все это перешло к его сыну. Если полковник был злейшим врагом Сазерлея, подумайте, какой вред может причинить нам его сын после того, что произошло сегодня.
Эти мрачные слова заставили ее сердце сжаться, но она продолжала настаивать на своем:
— Я признаю, что вела себя неосмотрительно, но как член семьи Паллистеров я не могла впустить его в наш дом. Ни один Уоррендер не должен входить в него.
Ридли тяжело вздохнул и взял у нее из рук дверцу.