— Я не собирался упрекать тебя ни в чем в такое позднее время суток, — он обнял ее за плечи и прижался к ней, заглядывая в глаза. — У тебя весьма своенравная дочь. Пора мне уже иметь сына, который служил бы утешением. Не думай, что я не знаю о том, как ты ухитряешься не впускать мое семя в свое чрево. Больше тебе не удастся обмануть меня. Тут, конечно, мой грех, ибо я до такой степени желал твоей прекрасной плоти, что не хотел делать тебя беременной. Но теперь пришла пора тебе исполнить свой долг и родить мне наследника.
Паника охватила ее. Ребенок — это дар божий, и она с удовольствием родила бы, но не от Мейкписа, а от Роберта! От этого грубого, бесчувственного человека, с которым она вынуждена теперь делить ложе, она не могла зачать. Ей необходимо было как-то оправдать свой отказ.
— Но я уже немолода! Мой доктор не советует мне…
Он оборвал ее.
— Я думаю, что твой доктор просто деревенский болван. Когда придет время рожать, я найду тебе самую лучшую повивальную бабку. Я люблю тебя, Анна. Никогда не думал, что мне придется произносить эти бессмысленные слова, но вот пришлось сказать тебе их, — внезапно его охватил приступ ревности из-за того, что она рожала детей другому человеку. — Ты родишь мне сына!
Она не смогла больше ничего возразить ему, ибо он впился в нее губами, а затем сразу же овладел ею, позаботясь о том, чтобы его семя пролилось в ее чрево.
Джулия упорно молчала, когда на следующее утро Мейкпис распинался перед ней. А он, еще больше разозленный ее спокойствием, сказал девушке, что отныне ее судьба ничем не отличается от судьбы раба, которого продают на базаре. Позднее у него даже настроение улучшилось, когда он услышал, как она плачет, тоскуя по проданной лошади. Когда Анна предложила отправить Джулию на время в Блечингтон к Уильяму и Сюзанне, он согласился, так как устал от неприятностей, которые доставляла ему эта девушка.
Джулия, хоть и радовалась предстоящей встрече с Кристофером, не хотела расставаться с матерью и бабушкой. Она предложила Мэри поехать вместе с ней, но та отказалась, так как неловко себя чувствовала в обществе посторонних людей.
— Пошли за мной сразу же, если я потребуюсь тебе, — сказала Джулия Анне в день отъезда.
— Хорошо, но я уверена, что такой необходимости не возникнет, — Анна нежно обняла ее. — Не скучай там. Я с прискорбием узнала из письма Сюзанны, что Дин Рен умер. Сама Сюзанна и ее муж, разумеется, сейчас в трауре, но она заверила меня, что у них там хватает молодежи, и тебе будет с кем проводить время.
Кэтрин приготовили к тому, что Джулия уезжает из Сазерлея. Она сидела в своем кресле, когда в комнату вошла внучка, чтобы попрощаться с ней.