— Ты считаешь, что он несет ответственность за это? — спросила Сюзанна. А после того как Джулия ничего не ответила, энергично продолжила: — Если это так, то нам лучше спросить его об этом прямо сейчас. Пусть объяснит, в чем дело. Вообрази, как мы могли бы ладить с Уильямом, если бы он упорно придерживался своих парламентских взглядов и ничего не обсуждал бы со мной, а я оставалась бы при этом закоренелой роялисткой. Гражданская война навеки разлучила бы нас, если бы мы не научились понимать друг друга.
— Это совсем другое дело. Вы состоите в браке с Уильямом, — она направилась к лестнице, но остановилась, услышав слова Сюзанны. Холодок прошел по ее спине.
— Адам попросил твоей руки, и Мейкпис дал ему свое согласие.
Войдя в комнату, Джулия увидела Адама, стоящего к ней спиной и внимательно разглядывающего картину, висящую на стене. Его иссиня-черные волосы волнами ниспадали на широкие плечи, обрамленные кружевным воротником. Он был одет в короткий камзол, бриджи из красного бархата и сапоги с раструбами. Когда она закрыла за собой дверь, он повернулся лицом к Джулии, и их взгляды встретились. Внезапно она вновь почувствовала все тот же исходящий от него магнетизм, как в тот вечер, когда она запела роялистскую песню. Позднее она решила, что это лишь следствие того шока, который она испытала при виде Уоррендера в Сазерлее, но сейчас все тот же электрический разряд поразил все ее существо, заставив трепетать плоть.
— Мне нужно поговорить с вами, — сказал он без всяких вступлений. За этой короткой фразой стояло все — и долгий путь, который он проделал сюда, и брачное соглашение, заключенное им без ее ведома.
Она заговорила необыкновенно спокойным и ровным голосом, в котором тем не менее слышалась скрытая угроза.
— Когда один наш хороший знакомый обратился по просьбе моей матери к Кромвелю, чтобы он не лишал нас Сазерлея, тот ответил ему, что нечего попусту терять время. Я могла бы сказать вам то же самое.
Он сделал несколько шагов в ее сторону:
— Мы должны объясниться и забыть старую вражду.
— Это невозможно, — она не горячилась. Напротив, была холодна и недоступна. — Вам не следовало приезжать в Сазерлей в тот день. Здравый смысл мог бы подсказать вам, что этот неожиданный визит непременно расстроит вдову.
— Но я приехал, чтобы предупредить вашу мать о том, что над Сазерлеем нависла беда. В то утро мне стало известно, что его хотят отобрать у вас, — он приблизился к ней еще на несколько шагов. — Но вы показали мне, какие чувства испытывают Паллистеры к нашему семейству. А когда я позднее написал миссис Уокер, или миссис Паллистер, как ее звали тогда, привратник не принял письма у моего слуги. В то время я ничего не мог сделать. Однако я вновь послал лорду-протектору письмо, в котором просил его хотя бы отложить конфискацию усадьбы. Но это не помогло.