Некоторое время она делала свое дело молча.
— Я хочу, чтобы когда-нибудь ты построил мне настоящий дом, — вдруг сказала она.
Он посмотрел на нее и улыбнулся:
— Ты говорила мне, что не собираешься покидать Сазерлей.
— Я тогда была еще слишком молода и не понимала, что Сазерлей мне не принадлежит. Отец передаст его Майклу, а тот своему сыну.
Она говорила так, будто все это мало ее волнует, но он понял, что осознание этого факта причинило ей немало боли.
— Я сделаю этот домик, но это еще не значит, что я собираюсь стать архитектором. Вовсе нет! Если бы я хотел заняться архитектурой, то стал бы учиться этому делу в Лондоне. Но я решил посвятить себя математике.
Она недоверчиво сморщила нос:
— Как ты можешь любить математику?
Он усмехнулся, вставляя в домик маленькие дверцы.
— Тут дело не в одной любви. Получше занимайся арифметикой, и тогда, возможно, ты поймешь меня.
— Никогда! — заявила она решительно. Однако про себя решила все же подзаняться арифметикой как следует. Тем более что она ей легко давалась. Она уважала Кристофера и прислушивалась к его советам.
Маленьким молоточком он прибил дверцы. Он любил подобный кропотливый труд.
— Если ты закончила с трубами, то можешь начинать чистить стекла.
Она не сразу взяла в руки крохотные окна домика, лежащие на столе.
— Если ты не хочешь построить мне дом, — сказала она серьезным тоном, возвращаясь к их разговору, — то хотя бы спроектируй его мне.
Его удивила ее настойчивость.
— Почему ты считаешь, что я спроектирую его лучше, чем кто-либо другой?
— Не только потому, что мне очень нравится этот кукольный домик, — она пристально посмотрела на Кристофера. — Просто я хорошо тебя знаю.
Она не могла выразить всех своих переживаний, хотя ее словарный запас был достаточно велик для ее возраста. Она знала лишь то, что Кристофер был таким добрым, как ее мать. Кроме того, он был очень рассудительным человеком. Исходя из этого, она полагала, будто все, что бы он ни сделал, должно быть красивым точно так же, как цветы, вышитые на ленточках ее матерью.
— Мне кажется, — сказал он с улыбкой, — ты оказала мне большую честь. Я спланирую дом для тебя, когда ты попросишь меня об этом.
— Хорошо!
Он плюнул на свою ладонь. Джулия сделала то же. Затем они прижали ладони одну к другой. Он не рассмеялся, так как видел, что она относится к этому ритуалу вполне серьезно.
Затем она опять положила локти на стол и подперла руками подбородок.
— Я уже знаю, где буду жить. Не очень далеко от Сазерлея, но и не слишком близко к нему. Не думаю, чтобы Майкл захотел видеть меня каждый день. А именно это я и стала бы делать, если бы жила слишком близко.